Я быстро распахнул дверь и выскочил под дождь. Не разбирая дороги, я помчался куда-то в темноту, подальше от этого места. Но вскоре я буквально выбился из сил и упал от усталости. Это меня и спасло.
Встав на ноги, я попытался что-нибудь разглядеть в темноте. Необходимо было сориентироваться и найти машину, иначе я погиб.
А шум машины не затихал, и, прислушавшись к нему, я вдруг понял, что это просто-напросто гудит клаксон моей машины. Нужно быстрее добраться до нее. Выхватив из грязи сумочку, которую я машинально захватил с собой, убегая из дома, я пошел в направлении гудка. В карманах у меня торчали сандалии!
Я весь промок. Вода хлюпала в ботинках, но наконец я все-таки добрался до машины. Подняв капот, я сразу же перервал провод. Клаксон замолк.
Сев в машину, я нажал на стартер, но… Мотор не заработал. Я снова нажал. Никакого эффекта. Сели батареи!
О, боже ты мой! Сколько же мне понадобится времени, чтобы дойти до города пешком? Минимум пять часов! Значит, будет уже утро, и меня увидят несколько десятков людей — промокшего насквозь, забрызганного грязью, в разорванной одежде…
Да, все пропало! Хотя нет, еще рано сдаваться! А машина Суттона? Ведь она той же марки! Достаточно сменить батареи — и дело будет сделано!
Надо захватить с собой инструменты. Может статься, что в машине Суттона их не окажется или я попросту не найду их. И хватит ли у меня времени, чтобы произвести эту замену?
Как бы там ни было, а надо попробовать. Я вынул батареи из машины и снова отправился к дому Суттона.
Происходящее казалось мне сплошным кошмаром. Но наконец все осталось позади. Я сам не поверил тому, что мне это удалось.
И вот я уже на шоссе. Я сразу же утопил педаль акселератора до отказа и помчался к городу. Приехав в автопарк, поставил машину на место и некоторое время сидел в неподвижности, пытаясь прийти в себя.
После этого закоулками и садами я добрался до своего дома.
Переодевшись и свернув мокрую одежду в узел, я надел халат и взглянул на часы. Около шести. Я победил.
Полежав около часа в кровати, я поднялся, побрился и оделся. За окном по-прежнему шел дождь.
Захватив узел с рваным, мокрым бельем, я спустился к машине и сунул его в багажник. После этого сел за руль и отправился на службу. Гулика еще не было. Я перебросил узел в багажник другой машины и отправился в ресторан позавтракать.
Там уже люди о чем-то взволнованно перешептывались. Когда я вошел, они и со мной поделились этой новостью.
В начале четвертого от сердечного приступа скончался мистер Харшоу.
20
Почему Харшоу умер именно в начале четвертого? Сначала я как-то не обратил на это внимания, но потом в мою душу закрались подозрения, и я сразу же потерял аппетит.
Вернувшись в контору, я сказал Гулику, что он свободен. Сегодня, в день смерти мистера Харшоу, автопарк будет закрыт.
Вскоре появилась и Глория. Робинсон высадил ее на противоположной стороне улицы, и она побежала в контору. На ней был надет синий плащ с капюшоном, и в нем она выглядела еще более молоденькой. Но лицо ее было бледным и осунувшимся. Она уже знала, что мистер Харшоу скончался.
— Тебе не кажется, Гарри, что на сегодня лучше закрыть контору?
— Да, я так и сделаю, — ответил я. — Я уже сказал об этом Гулику.
— Как все это неприятно! — прошептала Глория.
Я не понял, что она имела в виду — смерть Харшоу или события в доме Суттона, но спросить у нее не отважился. Минута была совершенно неподходящая.
Я закрыл автопарк, и мы сели в машину. Медленно проезжая по городским улицам, мы, наконец, выбрались на Южное шоссе. Доехав до реки, я остановил машину на мосту, и мы долго сидели и молчали, смотря на воду. Воды в реке прибавилось, и она казалась мутной и темной.
«Труп Суттона пролежит в доме еще не один день, прежде чем его обнаружат, — подумал я. — А если дождь не прекратится, то дороги вообще размоет и туда будет не добраться».
Прошло, наверное, полчаса, а мы по-прежнему молчали. Мне казалось, что я знал, почему она молчит, но потом вдруг понял, что она совсем не беспокоится ни о своей сумочке, ни о сандалиях. Да и чего ей было беспокоиться? Ведь она не знала, что я его убил! Просто она не могла смотреть мне прямо в лицо, потому что была уверена, что я узнал ее в домике Суттона.
Мне хотелось сказать ей, что я ее не обвиняю и хорошо понимаю, в какое тяжелое положение она попала, но не мог начать первый.
А когда найдут труп Суттона? Как она отнесется к этому известию? Ведь она будет уверена, что это сделал я!
Нет, лучше не начинать первому. Лучше пустить дело на самотек…