— Его дело — верить или не верить, а наше дело быть поближе к реальности, — заметил я, поглядывая на часы. — Скоро полдень. Двинулись к Гими?
Бар Гими был уже наполовину заполнен собравшимися на ланч.
На нашем столике лежал свежий номер «Аптауна Спикинг». В глаза бросалась статейка, напечатанная жирным шрифтом и принадлежащая перу Роска Тейта. Первый же абзац заботливо готовил мне гроб. Он был пропитан тихой, шипящей ненавистью, и в то же время в нем проступал страх.
Прочитав статейку, я передал газету Кэту. Тот скривился и сказал:
— Пронырливый парень. Не хотите его проучить, Дип?
— Для него достаточно плохо уже то, что он живет сам с собою, со своею ненавистью ко всем и ко всему, Кэт.
— Он всегда был подонком. Он и его сэндвичи с цыплячьей печенкой. Однажды я видел, как он бросал собаке куски своих сэндвичей в то время, как рядом с ним стоял голодный ребенок и глотал слезы. Это я видел.
— Собаки тоже хотят есть, Кэт.
Кэт и Оджи подняли глаза на меня, но лица их оставались бесстрастными.
— Я поговорю с ним сам, — сказал я. — Эти шпильки и камешки мне не очень подходят.
Оджи сказал:
— Думаю, что здесь следует проявить некоторую тактичность, мистер Дип. Вам совершенно не нужна ссора с прессой.
— Разве? А почему нет? Она назвала меня по имени и подожгла фитиль взрыва.
— Теперь не то время, мистер Дип. Многое изменилось, — настаивал Оджи.
— Знаю, Оджи. Кое-что улучшилось, но кое-что стало просто отвратительным.
Оджи пожал плечами и сказал:
— Тейт не хватает звезд с неба. Он не похож на нас. Всю свою жизнь он тяжело и напряженно работал. Он торговал вразнос бумагой, конвертами, вешалками, щипцами, служил конторщиком в разных офисах, пока, наконец, не пробился в печать. Он не из тех парней, которые быстро проталкиваются вперед. И его нелегко сбить с избранного им пути. Если вы его навестите, он может стать сумасшедшим.
— Ничего. Мне уже приходилось видеть его сумасшедшим. Припоминаете, Кэт?
— Это когда вы приподняли его так, что весь костюм у него лопнул?
— Именно.
Кэт засмеялся и принялся вспоминать:
— Он потерял тогда голову и пытался застрелить вас.
— Это чем же? — поинтересовался Оджи.
— Он выхватил у Фрэнка Карло пистолет, за что дополнительно получил по зубам.
— А… припоминаю.
— Вот, вот.
— Но как вы его после этого не ухлопали, Дип?
— Всему свое время, Кэт. Тогда он был невменяемым, и бешенство, которым он захлебывался после своей неудачной подлой попытки оболгать меня, казалось мне достаточным для него наказанием.
Кэт вновь рассмеялся, что-то вспомнив, и сказал:
— Положим, обошлись вы с ним тогда не очень мягко. Я помню, как вы прихлопнули его дверью по носу. Он орал, как недорезанная свинья, пока не подоспел коп.
— Это кто же, Саливен? — спросил Оджи.
— Он самый. Он его подобрал и отвел домой. Признаюсь, мы ждали тогда нового столкновения, но вы уехали, Дип.
— Я его больше не видел. Он избегал меня, а вот теперь, когда я вернулся, он прежде всего напомнил о стоимости порванного костюма. И эту сумму он получил. Девять долларов и сорок центов.
— И он взял их? От вас?
— Почти выхватил из моих рук. Так что все в порядке. Поговорить мне с ним и можно, и нужно.
— Не знаю, стоит ли, — осторожно заметил Оджи.
— Но сначала мы навестим Бени из Бруклина и его друга Дикси.
— Это уже полное сумасшествие, — сказал Оджи мягко и тихо.
— Пусть будет так, — улыбнулся я ему.
— Во всяком случае, не сейчас, мистер Дип.
— Почему?
— Бени Матик ведет какие-то переговоры в Джерси и будет у себя, думаю, через час или немного раньше. Это сообщил мне Джо.
— Что ж, часом раньше, часом позже — это несущественно. В таком случае поговорим сперва с нашим газетным приятелем.
Гими был слишком занят за своей стойкой, чтобы беседовать с нами, он смог только сказать нам, что Роск Тейт, по всей вероятности, сейчас дома.
Оставив Кэта в баре на случай, если Роск явится туда, мы с Оджи двинулись к дому Роска. Мы прошли два квартала и завернули за угол. Оджи я оставил у дома, в котором Роск снимал квартиру, а сам вошел внутрь.
В отличие от других подобных ему домов, этот выглядел довольно опрятно. Возможно, тут сказалось влияние Роска, либо домохозяин получил от жильцов несколько лишних долларов, но ни в вестибюле, ни на лестнице, ни у дверей не было видно ни мусорных ящиков, ни обычных свалок бидонов, банок, жестянок, тряпок и всякого иного хлама. Всюду было чисто и тщательно подметено.