Хейген снова взглянул в зеркало заднего вида. И не увидел там черного «шеви» агента Бьянки.
— Забавно, да? — сказал Ник. — Я его тоже не вижу. Может, дело опять в ребятах, паркующих машины гостей отеля? Сам видел, как они там гоняют. Не удивлюсь, если возникнет авария. — Джерачи по-приятельски похлопал Тома по плечу. — Хочешь угадать, на что способна тысяча баксов, ты, жадный ирландский ублюдок?
Том не мог поверить, что с ним такое происходит. Коснулся шеи. Пульс, как ни странно, был почти в норме. Он принял это за добрый знак.
— Германо-ирландский, — поправил Хейген.
— Извиняюсь. Германо-ирландский ублюдок.
— Я остановлюсь, — заявил Том.
Он снова посмотрел в зеркало. Прямо за ними ехал грузовик с хлебом. Может, Ник блефует? Может. Бьянки прямо за грузовиком?
— Давай ты сядешь за руль, — предложил Хейген.
— Ты сам хорошо справляешься.
— Я не собираюсь услужливо отвозить нас туда, где ты сделаешь свое дело.
— Какое дело? — спросил Джерачи.
— Ты всегда любил шутить, — сказал Том. — А меня не забавляло твое остроумие. Пришьешь меня, верно?
Хейген продолжал ехать. Должен быть выход. Если он смог придумать, как сбросить с хвоста свору законников, то придумает, как надурить этого лоха из Кливленда с травмой черепа. Рано или поздно Том еще помочится на его могилу без угрызений совести. Может, даже очень скоро.
— Гм, надо же, — дразнил Джерачи. Ты сейчас думаешь, не достать ли резко револьвер, верно? Но тут вспоминаешь, какой ты слабак по сравнению со мной, так что этот вариант отметается.
Том смотрел прямо вперед. Они проезжали через район трейлеров и дешевых мотелей.
— Затем тебе приходит идея, — продолжал Ник. — Я могу просто убедить этого тупого cafone[26] заключить мир и сложить оружие. Ник, ты нужен нам. Все, кроме тебя, меня и Майка, болваны. Давай вместе разделять и властвовать. К сожалению, это такая ересь, что даже лицемер вроде тебя не сможет сдержать улыбку.
— А ты умен, — сухо произнес Том. — Просто потрясающе.
— Да, — согласился Джерачи. — Когда был в бегах, увязался за странствующим цирком, работал у них чтецом мыслей. Оказалось, у меня талант.
Том начал бессознательно покачивать головой в ответ на столь жалкое чувство юмора. Ник ткнул дулом сильней.
— Поверни направо, — велел Ник. — Вот здесь.
Хейген послушался. Грузовик с хлебом тоже повернул, и Том увидел машину сзади: желтый автомобиль с откидным верхом, за рулем девушка в бикини, рядом полуголый юноша. Явно не ФБР.
— Вижу, твой мозг усиленно работает. Ты ведь Том Хейген! Так… Можно сказать, что тебе надо отлить, и, если я не велю мочиться в штаны, ты удерешь по пути в туалет или обратно. Или, может, мы будем проезжать полицейский участок, и ты там я припаркуешься. Авось сработает. Хочешь, я буду следить, чтобы мы случайно не прокатили мимо?
Нет. Он поступит проще. Остановится в хорошо освещенном, многолюдном месте. Вот и все.
— Наверное, потому мы и не смогли тебя найти. Ты прекрасно читаешь мысли.
— Нет, — возразил Джерачи. — Вы не нашли меня, потому что вас водил за нос один засранец из ЦРУ. Он пытался защитить вас. Убей меня, и ФБР засадит вас, ребята, за решетку. Ему приказали сообщать вам о моем местонахождении, и он следовал распоряжениям. А по своей личной инициативе предупреждал меня перед тем, как сдать. Не ради меня, а ради вашего блага. Вот какая польза от федеральных налогов, Том. Эти люди думают, что вы хорошие парни.
С Ником наверняка можно договориться, предложив выгодную сделку. Только Том не знал какую.
— Останавливайся, если хочешь, — хмыкнул Джерачи. — Идеальное место. Ярко освещено, куча народу. Верный билет на тот свет, а?
Хейген гнал прочь беспокойство.
Джерачи начал постукивать стволом по голове, не сильней, чем обычно хлопают по плечу, чтобы привлечь внимание.
— Думаешь, все рассчитал? — спросил Ник.
Хейген посмотрел ему в глаза в зеркальном отражении. И «да», и «нет» казались неправильным ответом. Лицо Ника было расслабленным и непроницаемым, с противоестественным выражением в бледном свете уличных фонарей — результат болезни Паркинсона.
— Почему у тебя не трясутся руки? — спросил Том. — Разве это не основной симптом?
— Приятно, что ты беспокоишься о моем здоровье, — сказал Ник. — Дрожь то накатывает, то отступает. На мой взгляд, полезен активный образ жизни. Я хожу в спортзал, а в остальное время представляю, как бью грушу или какого-нибудь сукиного сына вроде тебя. И дрожь улетучивается. Как по мановению волшебной палочки. Эй, где же мои манеры? А как твое здоровье? Кстати, поверни здесь налево. У светофора.