Вспомнив о Лаки, он глубоко вздохнул. Его жена – Лаки Сантанджело Голден – была самой красивой и самой умной женщиной в мире. Пенни часто думал о том, как ему повезло, что он заполучил ее. Особенно часто эта мысль приходила ему в голову, когда несколько лет назад он стал жертвой коварного похищения и провел несколько месяцев в подземном лабиринте на Сицилии.
Тогда только мысли о Лаки и о том, что когда-нибудь он вернется к ней и к детям, помогли ему выдержать до конца и не сойти с ума.
К счастью, тогда все обошлось, и сейчас его дела обстояли так, что лучше и желать было нельзя. Со временем прошлое представлялось ему неким кошмарным сном. Порой Ленни даже казалось, что все это происходило не с ним, а с кем-то другим, и лишь воспоминание о Клаудии, юной сицилийке, которая помогла ему бежать, мгновенно отрезвляло его. Если бы не она, все могло кончиться куда печальнее.
В дверь трейлера постучал второй помощник Ленни.
– Все уже на площадке.
– Сейчас иду, – откликнулся Ленни и резко поднялся, отгоняя от себя видение больших, полных любви и нежности глаз Клаудии, ее загорелых ног и гладкой кожи.
Гладкой, как шелк, кожи…
Ленни никогда не рассказывал Лаки о том, как все случилось на самом деле и каким образом ему удалось выбраться из своей подземной тюрьмы так, что его исчезновение не сразу обнаружили. Это был единственный секрет, которым он не мог поделиться с женой, потому что не хотел причинять ей боль.
Лаки просто не поверила бы, что у него не было другого выхода.
Выйдя из трейлера, Ленни запер дверь и быстро пошел к съемочной площадке, отгороженной на перекрестке двух улиц в деловом центре Лос-Анджелеса. По дороге его нагнал Бадди – оператор картины, которую снимал Ленни, – и он дружески хлопнул его по плечу.
– Что было сегодня на обед? – спросил Ленни.
– А разве ты не был в столовой? – удивился Бадди.
– Нет, мне надо оставить место для пластмассового цыпленка, которым меня будут потчевать сегодня вечером, – ответил Ленни с усмешкой.
С утра Мэри Лу Беркли пребывала в ностальгическом настроении. Неделю назад они отпраздновали девятую годовщину их со Стивеном свадьбы, и теперь ей отчего-то вспомнилось, как они впервые встретились. Вообще-то сейчас Мэри полагалось думать скорее о роли, которую она исполняла в фильме Ленни Голдена, – о том эпизоде, съемки которого начинались через пять минут, – однако она ничего не могла с собой поделать. Стивен притягивал ее мысли, словно магнит. И он вполне этого заслуживал, и Мэри было радостно от того, что они оба все еще любят друг друга так же крепко, как и в начале их романа.
Мэри Лу была прелестной и стройной чернокожей женщиной тридцати с небольшим лет, с длинными до плеч курчавыми волосами и неотразимой улыбкой. Ее большие темно-карие глаза буквально лучились счастьем, и в них прыгали озорные искорки.
Но день, когда они познакомились со Стивеном, был в ее жизни одним из самых трудных, если не сказать хуже. Мэри Лу было тогда всего восемнадцать, но она уже успела завоевать определенную известность на телевидении и, разумеется, считала себя настоящей звездой. Стивена она увидела, когда в сопровождении своей матери, тетки-менеджера и разозленного белого бойфренда явилась в офис престижной юридической фирмы «Майерсон, Лейкер и Брендон»в Нью-Йорке.
Стивену стоило огромного труда убедить всю компанию подождать в коридоре, чтобы иметь возможность выслушать историю Мэри Лу без помех. А история в самом деле была неприглядной. Три года назад, когда ей было пятнадцать, Мэри неосторожно разрешила своему тогдашнему приятелю сфотографировать себя в обнаженном виде. Тогда они просто дурачились, к тому же – как вскоре узнала Мэри – эксгибиционизм был в той или иной степени свойствен всем женщинам, поэтому она не видела в своем поступке ничего особенного. Порнографическими эти снимки тоже нельзя было назвать, и Мэри не вспоминала о них до тех пор, пока, стремясь заработать на ее новом положении популярной телезвезды, ее бывший приятель не продал эти фотографии одному журналу с не слишком хорошей репутацией. Журнал снимки опубликовал, и теперь Мэри Лу намерена была подать на издателей в суд.
Стивен объяснил ей, что судиться с журналом всегда очень трудно и что ей придется давать множество показаний под присягой, отвечать на бесчисленные вопросы, испытывать всяческие неудобства, связанные с тем, что журнал будет всячески раздувать скандал, однако Мэри Лу это не испугало.
– Я хочу, – заявила она, – чтобы эти грязные крысы сполна заплатили за все.
– О'кей, – сказал на это Стивен. – Если вы этого хотите, мисс, значит, мы постараемся этого добиться.
В конце концов – почти через два года разбирательств – их, наконец, вызвали в суд. Как себя держать и во что одеться Мэри, они продумали заранее, и в результате ей удалось совершенно очаровать судью. Мэри Лу казалась такой примерной дамочкой, вела себя так скромно и с таким достоинством, что судья буквально влюбился в нее. Несколько ослепительных улыбок с ее стороны довершили дело: судья признал Мэри пострадавшей стороной и приговорил журнал к возмещению морального ущерба в размере весьма кругленькой суммы.
Сумма была гораздо больше, чем они рассчитывали, и Мэри была буквально на седьмом небе от счастья. Так же чувствовал себя и Стивен.
Чтобы отпраздновать это событие, они решили поужинать вместе, однако их вполне невинный праздник неожиданно получил продолжение.
Дело объяснялось просто: несмотря на внешность слегка рассеянной и легкомысленной девчонки, которая позволяла Мэри Лу исполнять роли в телевизионных комедиях положений, характер у нее был твердый. Если Мэри чего-то хотела, она прилагала все усилия, чтобы добиться своего, а после победы над журналом она отчаянно хотела Стивена, хотя он был старше ее чуть ли не на двадцать лет.
Праздничный ужин они закончили в постели;
Мэри добилась того, чего хотела, однако Стивен чувствовал себя бесконечно виноватым.
– Все-таки, – сказал он, глядя в сторону, – я для тебя слишком стар. Ты так молода, Мэри! Мы можем продолжать встречаться, но из этого все равно ничего не выйдет. Это тупик. Ни ты, ни я не сможем сохранить наше чувство.
«Наше чувство»… – эти слова прозвучали в ушах Мэри Лу словно самая лучшая музыка.
– У меня есть одна идея, – сказала она, ослепительно улыбаясь Стиву. – Давай попробуем сохранить наше чувство вместе.
Этого хватило, чтобы Стивен сдался. Через неделю она переехала к нему.
Союз с Мэри Лу – правда, не зарегистрированный формально – дал Стивену личное счастье, которого ему так не хватало. Его жизнь пошла наперекосяк в тот день, когда мать Стивена Карри призналась, что не знает, кто его отец.
Мэри помогла ему справиться с последствиями этого открытия – благодаря ей он все реже оглядывался на прошлое и все больше внимания уделял своей адвокатской карьере.
И ей, разумеется, тоже.
Но вскоре произошло еще одно столкновение Мэри Лу с прессой. Редактор того журнала, с которым она судилась, поместил несколько очень откровенных снимков. Подписи извещали, что на них изображена она, Мэри Лу.
Но это было ложью. Фотографии были смонтированы: к телу порнозвезды просто приделали голову Мэри. Но самое скверное заключалось в том, что журнал попал в широкую продажу прежде, чем она смогла этому помешать.
Когда Мэри увидела грязные фото, она пришла в такое состояние, что попыталась покончить с собой. К счастью, Стивен успел вовремя доставить ее в больницу, где ей промыли желудок и сделали несколько переливаний крови.
Вскоре после того, как Мэри Лу вышла из больницы, они со Стивеном поженились. Стивен приобрел любящую жену, для Мэри же этот брак означал безопасность, ласку и спокойствие, которых ей так не хватало.