Снаружи мороз грыз борта корабля, тщетно пытаясь прорваться внутрь. Ветер завывал над раскачивающимися мачтовыми фонарями, бился секущей метелью о стальные листы зачарованной обшивки и надеялся прорваться к людям. Так хорошо, когда безумный холод остается по ту сторону стен. Кстати, одним из открытий для меня стало, что такие ледоходы, как «Звездочка», – это не просто железные коробки на гусеницах. О, сколько всего скрывалось под броней ледовых кораблей. Например, многослойные листы обшивки, между пластами которой попадались то пустоты, то забитые колючей тканью щели. Вдоль них шли тамбуры, где едва-едва работала система общего отопления. Но этот прохладный воздух защищал от мороза сами каюты, где в основном топили небольшими печками. На храмовом ледоходе Кассин-Онга, оставшемся в прошлом, таких ухищрений не было.
Со стороны все кажется проще и понятнее, а когда ты оказываешься частью ледохода, когда он становится обыденностью – узнаешь много нового. Как-то раз мне довелось помогать вытаскивать какой-то старый механизм на палубе инструментариев. Лопнувшая пружина титанического размера, которую два дня меняли чумазые техники. Кто-то из механиков, глядя на мое изумление, снисходительно сказал тогда:
– Не будет ее – корабль станет ходить по льду как старое корыто, и вы тут все заблюете. Я видел, я знаю.
Я лишь покачал головой, не веря. Трясло и так знатно. Первые пару дней, пока мы шли к месту встречи, еда в горло действительно не лезла. Хотя после стало проще. Может, действительно дело было в пружине?
– Напасть на Зиана…. Ну ты просто огонь! – вновь выдернул меня из теплых размышлений Фарри.
– А что мне было делать?! – Под тяжелым одеялом меня разморило. Голоса моряков у «кабака» усыпляли.
– Ну я не знаю, Эд! Вариантов можно придумать предостаточно! А ты выбрал самый сомнительный из них. Хотя что я говорю! Ты же его и убить мог, ведь правда? Выследить и жестоко покарать, хе-хе.
Я повернулся на бок и пожал плечами, понимая, что Фарри не увидит равнодушного жеста. Намека на смерть Головача сложно было не заметить, но такие вещи лучше пропускать мимо ушей. Что случилось – того уже не изменишь. Хотя если бы время обернулось вспять – я поступил бы так же.
– Уходить с корабля надо, Эд, пока ты еще во что-нибудь не ввязался, – прошептал мой друг. – Мы только время теряем!
– В Пустыню уходить? – Мне не удалось сдержать скепсиса.
Фарри засопел.
– Ну, не в Пустыню, конечно. В ближайшем городе! Просто пока мы тут катаемся, ты себе опять врагов заведешь! Ты же умеешь ими обрастать.
– Ты не знаешь, что происходит между Мертвецом и Стариком? – Я попытался сменить тему.
– А что такое?
Пришлось поведать ему о той сцене, которую я увидел на кухне.
– Ого! – восторженно зашептал Фарри. Он, как человек общительный и любопытный, обожал поковыряться в таких историях. Юнга быстро сошелся почти со всеми моряками палубной команды. Среди его знакомых числились и ледовые штурмовики и механики. Рыжеволосый, улыбчивый мальчуган постепенно становился вселюбимым сыном «Звездочки». И в то же время вряд ли кто-то, кроме меня, знал о том, как сильно Фарри хочет продолжить наше путешествие в Барроухельм, а не ходить в команде ледовых корсаров по Пустыне.
– Так знаешь что-то об этом?
– Старик и Мертвец друг друга недолюбливают, это всем известно. Но чтобы так вот, прилюдно… Завтра поспрашиваю ребят с верхней палубы, может, знают чего. Ой, как интересно-то! Чего же не поделили они, как думаешь?
Я промолчал. Размолвка офицеров волновала меня в последнюю очередь. Зато Фарри отвлекся от обсуждения моего сегодняшнего срыва.
Интересно, это будет очень больно?
– Мастер Айз теперь думает, что я съел ужин шамана, – поделился я наболевшим. Фарри мигнул пару раз удивленно и расплылся в недоуменной улыбке:
– А тебе не все ли равно, что думает о тебе какой-то кок?
– Обидно, знаешь ли. Неприятно, когда о тебе могут подумать так плохо.
Мой друг тяжело вздохнул и неожиданно серьезно проговорил:
– Когда я путешествовал с цирком Аниджи – у нас в труппе был фокусник один. Он почти ни с кем никогда не разговаривал, но однажды во время истории… все равно какой истории… сказал мне – если хочешь жить счастливо, никогда не ищи одобрения других людей. Есть только боги – и ты. Остальное преходяще.
– И ты с этим согласен?
Фарри помолчал, а потом буркнул:
– Давай спать уже! А то наговоримся сейчас до кошмаров. Тебе предстоит несколько непростых дней, пока будет заживать спина. Уверен, Половой тебя жалеть не станет.
Он нырнул с головой под грязное одеяло и почти моментально засопел. Я с тяжелым вздохом перевернулся на спину, чувствуя неровности жесткого лежака. Поерзал.