– И вы поверили ей? – спросила Мирослава.
– Представьте себе, поверил! – со скрытым вызовом в голосе ответил Сапунов.
– И согласились доносить Реваковой на сестру?
– Не доносить, а информировать, – поправил он.
– Как долго вы её информировали?
– Все эти годы. В жизни сестры, уверяю вас, не происходило ничего из ряда вон выходящего.
– Как Лидия Ильинична отнеслась к тому, что её сестра вышла замуж за итальянца и покинула родину?
– Так вы и это знаете? – несколько удивился Сапунов.
– Я многое знаю. Так как же Ревакова отреагировала на второе замужество сестры?
– Нормально отреагировала, – пожал плечами Сапунов.
Заметив, что мужчина напряжён, Мирослава догадалась, что Ревакова просила Сапунова ещё о чём-то более неприятном для него. По крайней мере, она чувствовала, что говорить ему ей об этом не хочется.
Посмотрев на Мирославу, Сапунов вздохнул и решился:
– Вы ведь знаете, что у Лидии Ильиничны был молодой любовник.
– Да, знаю, – кивнула Волгина.
– Лида обожала его. Но однажды она заподозрила, что он ей не верен.
– Что вы говорите? – сделала вид, что удивилась, Мирослава.
То, что Кукушкин изменял Реваковой, Волгиной было известно, но о том, что она имела подозрения на его счёт, Мирославе известно не было. И это осложняло положение Кукушкина. Ей это добавляло хлопот, если она действительно собирается оправдать глупого мальчишку.
– И что же, вы нашли доказательства его измены? – спросила она Сапунова.
– Нашёл, – кивнул он.
– И вы передали их Реваковой?
Он кивнул.
– Что именно?
– Компрометирующие его фотографии.
– Как она на это отреагировала?
– Плохо. Представьте себя на её месте, – предложил Сапунов, – как бы вы отреагировали?
– Я никогда не буду на её месте! – отрезала Мирослава. – Уважающая себя женщина не станет содержать юнца.
– Так хочется же молодого и красивого, – усмехнулся Сапунов.
Мирослава не собиралась вступать с ним в дискуссию. Вместо этого она спросила:
– У вас остались копии фото?
– Нет, – обиделся он, – я работаю честно.
– Весьма похвально.
– Премного благодарен. – В его голосе прозвучал сарказм, за которым он пытался скрыть свои опасения. Не выдержав, Сапунов всё-таки спросил: – Так мне ждать появления следователя?
– Пока не ждите, – уклончиво ответила она.
Про себя подумала: «Это не только не в ваших, но и не в моих интересах».
Она по-прежнему была уверена, что Кукушкин не убивал свою любовницу.
Попрощавшись с Сапуновым, Мирослава направилась к выходу.
– Погодите, коллега! – окликнул он её.
Мирослава остановилась и проговорила уважительно:
– Я вас слушаю, Юлиан Дмитриевич.
– Давайте обменяется визитками, – предложил Сапунов, постаравшись убрать из взгляда просительность, но она упрямо проглядывала в его глазах.
– Зачем? – спросила Мирослава.
– На всякий случай, – поспешно проговорил мужчина.
– Хорошо, – сказала Волгина, отдала ему свою визитку и приняла его. – Теперь я могу идти?
– Да, конечно. Не сердитесь, если что-то не так, – попросил он, словно бы извиняясь.
– Всё было так, – заверила она и вышла за дверь.
Сапунов бессильно опустился на свой старый стул, обитый зелёным сукном.
«Неужели я серьёзно влип?» – подумал он с не отпускающей его тревогой.
И тут же спасительный голос интуиции шепнул ему, что Мирослава Волгина не относится к числу людей, готовых подставить подножку коллеге или утопить случайно подвернувшегося человека просто так, для удовлетворения своих амбиций. Это несколько успокоило старого сыщика.
Домой Мирослава умудрилась вернуться как раз к обеду, чем порадовала Мориса.
– Надо же, как вы пунктуальны, – проговорил он с одобрением.
– Я что-то пропустила? – спросила Мирослава.
– В смысле?
– Не пойму, за что ты меня хвалишь.
– Так форель как раз доходит в духовке. Ей не придётся томиться в ожидании.
– Так, значит, у нас форель, – проговорила она голосом без единой эмоции.
– Вы недовольны? – встревожился он.
Мирослава повернулась к коту и, подмигнув ему, спросила:
– Дон, ты доволен?
Кот что-то миролюбиво пробормотал в ответ на своём кошачьем языке.
– Мы довольны! – на полном серьёзе заверила после этого Мирослава Мориса.
Ему только и оставалось, что усмехнуться:
– С вами не соскучишься.
– Точно, – охотно согласилась она, – мы такие! Можно садиться за стол?