– А кому принадлежит топор, которым её убили?
– Бывшему владельцу этой квартиры. Но никаких фамилий!
– И не надо. – Мирослава знала, что Морису ничего не стоит выяснить фамилию бывшего жильца злополучной квартиры и узнать его новый адрес. Да только если бы топором пользовался хозяин топора, зачем ему столь основательно заботиться об избавлении от следов.
– Афанасий Гаврилович! Вы лучше скажите мне, не было ли там чего-нибудь необычного, бросающегося в глаза.
– Не знаю, что тебе и сказать, – задумчиво проговорил он.
– Я чувствую, что вас там что-то напрягло.
– Не то чтобы напрягло, – ответил он, – просто мне непонятно, почему кошки и собаки облюбовали эту квартиру для совместных ночёвок. И куда они потом все одномоментно разбежались.
– Афанасий Гаврилович, я не совсем понимаю, о чём вы толкуете.
– О том и толкую, что в этой квартире побывало несколько кошек и собак.
– С чего вы взяли?
– Я обнаружил шерсть этих животных. Хотя, с другой стороны, может, в этом и нет ничего необычного. Но странным мне показалось то, что некоторая шерсть с породистых животных.
– А Наполеонов знает о вашей находке?
– Конечно, знает! – горячо воскликнул криминалист.
– И что?
– А ничего, – с плохо скрываемым раздражением ответил Незовибатько, – он заявил мне, что породистые животные, потерявшись, тоже становятся бездомными и ищут, где бы найти себе приют, хотя бы на ночь.
– На какую-то долю процента он может быть прав, – задумчиво проговорила Мирослава, – но я соглашусь с вами, в этом есть что-то странное.
– Объяснять странности уже не моя работа, а ваша. Но следователю это неинтересно, – обиженно обронил Незовибатько.
– Спасибо вам, Афанасий Гаврилович!
– Пожалуйста, а теперь идём пить чай.
Глава 21
Когда Мирослава возвратилась домой, Морис сообщил ей, что звонила клиентка и слезно просила детектива перезвонить ей.
– Чего же Ирина Аркадьевна не позвонила мне на сотовый? – недоумённо проговорила детектив.
– А вы уверены, что она вам не звонила? – насмешливо спросил Миндаугас.
– Чего ты хочешь сказать?
Он только пожал плечами.
– Точно! – Мирослава хлопнула себя по лбу.
Она поставила телефон на автоответчик и так и не удосужилась просмотреть сообщения.
От Крапивиной из было целых четыре. Пришлось срочно перезванивать.
– Ирина Аркадьевна, вы звонили мне, – сказала Мирослава, – но никакой информации не оставили.
– Я хотела поговорить с вами лично, – ответила Крапивина.
– Что-то ещё произошло?
– Нет! Но и произошедшего достаточно. Виталию вот-вот предъявят обвинение в убийстве Лидии Ильиничны. Адвокат говорит, что у Виталика мало шансов выпутаться из этой истории. – Женщина громко разрыдалась в трубку.
– Ирина Аркадьевна! Стоп! – прикрикнула на неё Мирослава. – Гоните своего адвоката в шею! Записывайте телефон другого. Если вам повезёт и он согласится на вас работать, то всё будет хорошо. А Виталию скажите, чтобы он рот не открывал.
– Хорошо, спасибо вам, – пролепетал Крапивина и отключилась.
– Пока не за что, – проговорила Мирослава вслух, хотя клиентка уже не могла услышать её ответа. Да и произнесла детектив эту фразу скорее для себя, чем для неё.
– Вы дали ей телефон Яна Белозерского? – спросил Морис.
– Кого же ещё?! – сердито ответила детектив.
– И вы думаете, что он станет защищать Виталика Кукушкина?
– Конечно, станет, – слегка раздражённо ответила Мирослава, – если, конечно, не загружен полностью другими делами.
– Он спросит Крапивину, кто именно ей рекомендовал обратиться к нему.
– Непременно спросит! И что?!
– Выходит, что вы ни капли не сомневаетесь, что Кукушкин не брал в руки топора, – ответил Миндаугас, не сводя с неё глаз.
– Я вообще думаю, что он никогда ничего не брал в руки тяжелее ложки с вилкой и денежных купюр.
– Хорошо же вы о нём думаете, – рассмеялся Морис.
– Не так хорошо, как хотелось бы самому Виталику, но лучше, чем думает Шура, да и ты тоже.
Морис благоразумно промолчал.
Спустя пару часов позвонил Ян Белозерский. И едва Мирослава взяла трубку, поинтересовался бесцеремонно:
– Это ты спихнула на меня рыдающую мамашу альфонса?
– Я, – притворно покаянным голосом призналась Мирослава.
Белозерский хмыкнул в трубку и спросил:
– Ну и в чём там суть дела?
– Крапивина разве не рассказала тебе?
– Ты же знаешь, я не веду переговоров с клиентами по телефону, – проговорил он с лёгкой укоризной в голосе.
– Знаю. Поговорил бы с ней лично.
– Прежде чем встречаться с ней, я хочу узнать у тебя, насколько глубоко увяз её птенчик.