Виктор поднял бровь и отпил из стакана.
– А что за правила?
Сидни взяла колоду со стола.
– Если вытягиваешь числовую, то сидишь дома и что-то учишь, но если попалась картинка – можно выйти на улицу. В основном в парк или в кино, но все равно лучше, чем торчать взаперти.
Виктор остро глянул на Митча, но тот лишь пожал плечами и пошел в ванную.
– Попробуй, – предложила Сид, протягивая колоду. Виктор на миг задумался, поднял руку… но вместо того, чтобы вытянуть карту, выбил их все из ладони Сид. Цветные прямоугольники разлетелись по полу. Затем Виктор присел на корточки, выбирая ту, что понравится. – Эй! – воскликнула Сид. – Так нечестно.
– Ты не уточняла, чтобы я играл честно. – Он выбрал короля пик и протянул ей: – Держи. Храни у себя в рукаве.
Сидни долго смотрела на карту, а потом спрятала ее за секунду до возвращения Митча. Здоровяк перевел взгляд с Виктора на Сид и обратно.
– Что у вас тут происходит?
– Ничего, – тут же отозвалась Сидни. – Виктор просто меня дразнит.
Стало даже не по себе от того, как легко она солгала.
Сид вернулась на диван, Дол пристроился рядом с ней, а Виктор вышел на балкон.
Несколько минут спустя дверь за его спиной открылась, и к нему присоединился Митч.
– Ну как? Что сказал Портер?
– У него не нашлось ответов.
– Значит, найдем кого-то другого, – заключил Митч.
Виктор кивнул.
– Скажи Сид, что утром мы уезжаем.
Митч скользнул обратно в комнату. Виктор поставил стакан на перила, достал из кармана шприц и прочитал этикетку. Лоразепам. Противосудорожное. Виктор надеялся узнать диагноз, найти лекарство, но пока хотя бы обнаружил способ купировать симптомы.
– Обычно я не принимаю пациентов после работы.
Виктор сидел за столом напротив молодого врача. Она была стройной, темнокожей, за стеклами очков сверкали добрые глаза. Но какое бы любопытство или подозрения ее ни мучили, доктор работала в Кэпстоуне, городе с мощными правительственными связями. В таких местах царили конфиденциальность и осмотрительность. А длинный язык мог стоить не только карьеры, но и жизни.
Виктор подвинул к врачу пачку банкнот:
– Спасибо, что сделали исключение.
Она взяла деньги и глянула на те несколько строк, что он написал в анкете.
– Чем могу помочь, мистер… Ласситер?
Пытаясь сосредоточиться сквозь нарастающий гул в голове, Виктор слушал, как врач задает те же вопросы, и давал те же ответы. Перечислил симптомы – шум, боль, конвульсии, потеря сознания, – опуская то, что можно, привирая там, где придется. Доктор что-то нацарапала в блокноте и задумалась.
– Это может быть эпилепсия, миастения гравис, дистония – иногда сложно четко диагностировать неврологические расстройства, если симптомы пересекаются. Мы проведем несколько тестов…
– Нет.
Доктор подняла глаза от записей:
– Но без точной картины…
– Я уже делал анализы. Результаты были… неубедительными. Я пришел узнать, что вы бы порекомендовали.
Доктор Клейтон села прямее.
– Я не даю рекомендаций, не поставив диагноз, и не ставлю его без четкой картины болезни. Без обид, мистер Ласситер, но одних ваших слов недостаточно.
Виктор выдохнул и подался вперед. А заодно потянулся к доктору – не буквально, но с помощью своих сил, надавил, не переходя грань боли. Легкий дискомфорт, то, что вынуждало незнакомцев отшатываться, а самому Виктору помогало незамеченным продвигаться сквозь толпу. Вот только Клейтон бежать было некуда, и дискомфорт она восприняла как то, чем он, собственно, являлся, – как угрозу. Сражайся-или-беги, хищник и добыча, вот так просто и примитивно.
– В этом городе множество нечистых на руку докторов, – начал Виктор. – Но их уступчивость зачастую обратно пропорциональна их знаниям. Поэтому я здесь. С вами.
Клейтон сглотнула, но заговорила твердо:
– При неправильном диагнозе лечение может скорее навредить, чем помочь.
– Я готов рискнуть.
Доктор испустила судорожный вздох и тряхнула головой, словно проясняя мысли.
– Я бы порекомендовала противосудорожные и бета-блокаторы. – Ее ручка запорхала над бумагой. – Для чего-то помощнее вам придется пройти обследование, – заключила она, вырывая листок.
Виктор взял у нее бумагу и встал.
– Спасибо, доктор.
Два часа спустя он вытряхнул на ладонь таблетки и проглотил их насухую.
Вскоре его сердце стало биться медленнее, жужжание притихло, и Виктор решил, что, возможно, нашел ответ. Две недели ему было легче.