Тем временем в небе прошла новая вспышка света, что в этот раз концентрированным сгустком пронеслась вниз, зависая на уровне с лордом. Медленно, свет начал рассеиваться, пока не показал того, кто скрывался в нём.
Длинноволосый блондин, в белом балахоне, украшенный золотым орнаментом и звездой на груди. Над его блестящей от чистоты головой кружил золотой ореол, а за широкой спиной находились три пары больших крыльев. От мужчины веяло благородной и умиротворяющей аурой. А его золотые глаза... много глаз. Аж три пары.
Смотря на это лицо, Агарес слегка прикрыл свои очи. Руки его от гнева сжались, а вышедший вздох был полон горечи.
— Анхель... — тихо, почти шепча, произнёс мужчина, смотря в лицо своего оппонента.
И любимого брата.
— Имя мне Уриил, еретик, — мелодичный и приятный голос пронзил слух всех, кто был внизу. Однако при этом лицо говорящего было безэмоциональным, словно у статуи. — Я здесь, чтобы покарать тебя, приспешник Дьявола.
Луч света в руках мужчины быстро преобразился, став мечом-бастардом. Секунда, и он схватил оружие двуручным хватом, держа его у груди с направленным в небо лезвием. Стандартная боевая стойка паладинов.
Агарес тоже не отставал от противника и, порезав свою ладонь, из вышедшей крови создал клинок, лишь немногим похожий на меч оппонента. Широкое лезвие, с рукоятью для одноручного или двуручного хвата, и плоским концом меча. Стандартное оружие палачей, которым казнили благородных.
— Как скажешь, Анхель. Как скажешь. — криво улыбнувшись, лорд помчался прямиком на серафима Светоликой.
И началась схватка. Не только между двумя воинами, но и гвардии против пришедшего подкрепления со стороны святых полков и вновь вылетающих пернатых.
Лязг стали, крики команд, яростные вопли, гром неба, искрящиеся молнии и кровавый хаос. Битва обещала быть самой яростной из всех, что была в этом мире.
***
Всякому буйству приходит конец.
Как и сейчас, когда некогда великий и огромный город Кадия, являющийся опорой для всего мира и вмещавший в себя более 2 000 000 человек, был превращён в огромные руины.
Остались лишь обломки домов и полуразрушенный замок. А ещё земля... земля захлебнулась в крови, выходящей из трупов хаоситов, светлых и даже мирных горожан. И во всём этом аду было лишь двое живых.
И один из них, а точнее я, в ранее роскошной одёжке, а теперь в разорванных лохмотьях, с оторванной кистью и отсутствующим глазом, поглаживал по испачканным в крови волосам Анхеля.
Брат мой головой лежал у меня на коленях, а искорёженным телом с отсутствующими крыльями, ногами и одной рукой на земле. Его одеяния давно стали красными, а глаза... глаза с золотых перекрасилась в мутный голубой, говоря о том, что братец вернул себе контроль над телом. Или сила контроля божества ослабла, или... да чёрт его знает, что ещё.
— Прости меня, — тихо произнёс я, продолжая водить испачканными пальцами по не менее грязным золотым волосам. — За то, что не помешал храмовникам тебя забрать. За то, что я был слишком слаб, чтобы возразить им. За то, что струсил. За то, что...
— Неважно... — произнёс хриплым голосом блондин. Только в этот раз его голос был полон жизни и выходящих наружу горьких и одновременно радостных эмоций. Он говорил... свои последние слова. — Всё... позади. Ты... сделал... что... мог.
Ага, конечно... я мог бы много чего сделать. Я мог не допустить твоей потери! Я мог не завидовать твоей силе, а помочь воспарить! Я мог изменить многое намного раньше и не допустить смерти близких мне людей! Я мог даже спасти этот мир!
А теперь же... теперь я в окружении руин моего города, с мёртвым телом брата на руках и мчащихся на меня ангелов, которые вылетели из разлома.
И внезапно их тут же перехватывают краснокожие рогатые твари с кожаными чёрными крыльями. Встретившись в воздухе, эти ненавидящие друг друга на подсознательном уровне расы начали яростную битву.
— Я их задержу... — радостно прорычал в моей голове голос. — Тебе хватит времени на ритуал! Приступай немедленно!
Ох, рогатый, каким же требовательным ты стал! И нетерпеливым. Хотя понятно почему, ведь мы с ним почти у цели.
Докоснувшись до груди Анхеля и используя свои силы, я проник в «него». Его смертная оболочка, дёрнувшись, выпустила из себя яркий золотой шар, чей свет проникал в каждый уголок руин на расстоянии сотни метров. Стоило ему зависнуть прямо передо мной, я уже восстановившейся кистью схватился за этот шар, что отдавал приятным теплом.