Глава 16
Кирилл
Сижу, пытаясь подавить зевоту. Всю ночь ворочался, перед глазами так и стояла Геля в коротких шортиках, с разбросанной по подушке копной волос.
«Я внизу. Ты скоро?»
«Сейчас!»
Принял вызов от Анжелики.
— Да, Лика,
— Кир-р-р, забери меня, пожалуйста!
— Я не могу.
— Я уснула у одного муд*ка, а он грозится отправить меня на такси.
— Езжай. Место в машине занято.
— Ты отказываешь мне? Кирилл, ты же всегда мне помогал! Это из-за рыжей?
— Лика, если ты до такой степени взрослая, что можешь ночевать у парня, то тебе хватит самостоятельности, чтобы добраться на такси. А свою личную жизнь я не готов с тобой обсуждать!
Геля выбежала на улицу, на ходу завязывая шарф, глаза светились. Я вышел из машины.
— Привет, — поцеловал ее в губы, сжал талию, проникал языком все глубже. Когда я уже окажусь в ней?
— Кирилл! — она с улыбкой отодвинулась. — Мы на лекции опоздаем.
Я проводил Гелю до аудитории под завистливые взгляды девушек. У самой двери поцеловал ее. Пошел на свои лекции. Меня догнал Алекс.
— Что это сейчас было? Ты что? Ухаживаешь за ней? Без этого не дает?
— Отвали!
— Ты мне машину отдать хочешь? Или видео показать?
— Насчет видео не было уговора.
— Но я думал, всё, как обычно, по старой схеме.
— Это не мои проблемы, что ты там думал. Займись лучше телками, больше видюшек для дрочки не будет.
— Значит, гони машину! — крикнул мне вдогонку.
Черт меня дернул затеять этот спор. Но я не хочу, чтобы мою Гелю кто-то видел.
После лекций стоял возле машины, посматривая на часы. Что-то Геля задерживается. Она вышла не одна.
Парень с ее курса. Я его знаю. Не богатый, не бедный, так, среднего достатка. Смазливый на лицо. Они остановились. Он что-то рассказывал ей, Геля смеялась, а у меня ярость застилала глаза красной пеленой.
Какого она с ним любезничает? Быстрым шагом приближался к ним.
— Спасибо большое, что подсказал. Я не очень хорошо знаю английский.
— Да не вопрос. Знай, я всегда помогу тебе с учебой, — он наклонился и поцеловал ее в щеку! Мне всю душу вывернуло. Я перед ней расстилаюсь, а она позволяет касаться ее какому то хмырю.
Дальше только слышал ее крик.
— Кирилл! — Геля, в испуге зажала рот ладошкой, когда я нанес ему первый удар. — Что ты творишь! Перестань!
— Не смей прикасаться к ней, — стукнул еще раз, сбил костяшки, у него из носа побежала кровь, капая на дорогие ботинки. Схватил его за ворот.
— Еще раз только попробуй ее тронуть, я руки тебе вырву, — тряхнул. — Понял? — он поспешно закивал.
— И другим передай. Эта девочка моя! — буквально прорычал я.
Что со мной происходит? Неужели это ревность? Не было со мной такого раньше.
Глава 17
Геля
Видеть взбешенного Кирилла — страшно. Лицо бескровное, крылья носа раздуваются. Он, не говоря ни слова, стал избивать моего однокурсника. Парень очень помог мне на лекциях. Я просто его благодарила. Конечно, он переборщил с поцелуем в щеку, но это был дружеский жест. Не более. Кирилл, как робот, работал руками, удары наносились с глухим звуком. От вида крови мне стало плохо. Я понимаю, что косвенно виновата. Я просила его остановиться, но моя мольба словно упиралась в стену.
Когда он закончил и посмотрел на меня, я развернулась и побежала. Лучше доеду на метро, чем рядом с этим неадекватным.
— Геля! Стой! — он догнал меня, схватил за локоть.
— Отпусти меня! Сумасшедший! Как ты мог? Что это было?
— Он позволил себе прикасаться к тебе. Мы же вместе? Я должен был заступиться за свою девушку.
— Я тебя об этом просила? Ты такой жестокий.
— Геля. Ну, прости. Сам не знаю, что на меня нашло. Просто башню снесло, — он крепко сжал меня в объятьях. — Не уходи, пожалуйста, — в его голосе было столько тоски. Я смягчилась.
— Хорошо. Но обещай, что такое не повторится.
— Обещаю. Поцелуй меня, — я коснулась его губ, провела языком. Он зарычал, сжал меня крепкими мускулистыми руками, увитыми венками. От него у меня голова кругом, ноги подкашиваются, внутри эйфория. Он убрал прядку с лица.
- Поедем, покатаемся?
— Давай лучше на Воробьевы? Тут недалеко.
Мы шли по выложенной красной плиткой дорожке, держась за руку. С кленов падали красные листья, это место я любила во все времена года. Но осенью оно особенно чудесное.