Но даже этот маленький инцидент не портит мне настроения. Подумаешь! Много на земле придурков. Срываю ландыши один за другим, выбираю самые крупные, а они растут у самой воды. Тянусь за стебельком, и рука натыкается на что-то гладкое и шелковистое, словно шерстка.
– Ай!
Испуганно отдергиваю пальцы, ландыши падают на землю, даже в ушах шумит от страха. Что это? Крыса? Мышь? Сердце ухает где-то в горле, хотя самой уже смешно. «И чего испугалась, дуреха?» – появляется первая мысль.
Раздвигаю высокие листья: у самого берега качается на волнах синяя бархатная коробочка с золотым логотипом известного ювелирного салона на крышке. Удивленно смотрю на нее, не смея прикоснуться, потом окидываю взглядом деревья – никого.
И тогда поднимаю футляр.
Долго держу коробочку в руках, не решаясь открыть. Кто разбрасывается такими вещами? Хотя… что это я? Может, это пустой футляр, выкинутый за ненадобностью. Вспоминаю слова Матвея о том, что люди приезжают в это место с определенной целью.
– Вот дуреха! – смеюсь над собой и выбрасываю футляр.
Собираю ландыши в красивый букет и выпрямляюсь, но синяя коробочка так и манит, так и притягивает взгляд.
А что, если…
Любопытство побеждает осторожность.
Решительно хватаю футляр, поднимаю крышку и замираю от восторга: в центре подушечки красуется обручальное кольцо невероятной красоты. Огромный бриллиант окружен россыпью камней поменьше. И все это великолепие сияет в лучах солнца и слепит глаза.
– Черт!
Захлопываю коробочку и бросаю ее в ландыши, словно она обжигает ладони.
– Что, красивое? – раздается сзади насмешливый голос.
Резко оборачиваюсь: скандалист стоит, оперевшись на толстую березу и, прищурив синие глаза, смотрит на меня.
– Ой, простите. Это ваше? Я не хотела трогать, – смущаюсь от неловкой ситуации. – Думала, кто-то потерял.
– Нравится? Так, оставь себе. Моя девушка отказывается от такого подарка.
– Еще чего! – вспыхиваю. – Сами разбирайтесь. Я тут никаким боком.
Прижимаю ландыши к груди и бегу к своему домику, а состояние такое, словно меня за воровством поймали.
– Ты ушла и пропала, – качает головой Матвей. – Мясо уже почти готово.
– Ой, какой ужас сейчас пережила! Наткнулась на мажора.
Рассказываю любимому о происшествии. Он удивленно качает головой.
– И чего сглупила? Надо было забрать кольцо себе. Представляешь, сколько оно может стоить?
Прагматичность и расчетливость Матвея в очередной раз шокирует. Я обиженно поджимаю губы:
– Мне чужого не надо.
– Эх, Аришка! Ты у меня слишком правильная. Есть вещи, от которых грех отказываться.
Его слова расстраивают меня. Меркантильность у Матвея от матери. Он хоть и сдерживается, но нет-нет, а постулат, впитанный с молоком, прорывается на уровне подсознания.
Матвей вытирает руки, берет меня за локоть и тащит к коттеджам.
– Показывай, какой засранец испортил настроение моей любимой? Я с ним разберусь.
– Матюша, не надо. Не обращай внимания. Он, кажется, поссорился с девушкой, бежал за ней, а тут я на дороге попалась.
Я целую любимого и умильно заглядываю в глаза. Выражение его лица на глазах меняется, напряжение исчезает. Матвей никогда не был героем, и его напускная бравада не идет дальше слов.
Наконец все готово, мы садимся к столу. Солнце уже спускается к горизонту, окрасив верхушки елей багровым закатом. Последние лучи проникают сквозь плотный строй деревьев и золотят листву, расцвечивают росу на траве. От озера веет прохладой.
Матвей набрасывает мне на плечи плед, разливает по бокалам шампанское, поднимает свой:
– С годовщиной, любимая!
Звон стекла ласкает слух. Мы сидим под куполом света, льющегося из фонаря на крыше, а вокруг – таинственная темнота. Атмосфера наполняет сердце ожиданием чего-то важного и торжественного. Не могу отделаться от мысли, что сейчас судьбоносный момент, и волнуюсь.
– С годовщиной, любимый.
– Спасибо тебе, дорогая.
– За что? – удивленно поднимаю брови.
– За то, что всегда была рядом, поддерживала, утирала слезы и сопли, не позволяла раскисать в минуты отчаяния.
Чувствую, как щеки заливает краска. От смущения теряюсь, не знаю, что сказать, только бормочу:
– Ну, что ты… любая на моем месте… я все для тебя сделаю…
– Ты, Ариша, не любая. Ты любимая, – Матвей протягивает руку ладонью кверху, я вкладываю в нее свои пальцы. – Ты выйдешь за меня замуж?
О боже! Мое сердечко замирает и вдруг срывается с места, как сумасшедшее. Наконец-то те слова, которые я жду последние годы, произнесены. Глаза наполняются слезами, из-за их колеблющейся пелены силуэт Матвея размывается, бледнеет.