Марина записала телефон получившего отставку Синтиного кавалера и, довольная, пошла в свою комнатку заваривать чай. Из своей каморки вышла Федора и остановилась рядом со столиком администраторши.
— Ну что, очередного ухажера послала? — усмехнулась она.
Синтия по второму кругу завела свой рассказ, который Федору, похоже, просто смешил. Крупная, ширококостная, хоть и нетолстая, совершенно седая, она выглядела намного старше своего возраста. Разумеется, мужчины ей давно не интересовались, да и она была к ним равнодушна, а потому похождения нашей светской львицы воспринимала как сплошной анекдот.
Вспомнив вчерашнюю клиентку, я обратилась к Федоре:
— Ну что, удалось снять порчу с гробокопательницы?
— Я с ней почти час возилась, пока она не успокоилась. — пожала могучими плечами гадалка. — По крайней мере, раскапывать своего любовника она пока раздумала. Завтра опять придет.
— Она тебе свою историю рассказа?
— А то как же!
— И что ты об этом думаешь? Она от потрясения сошла с ума?
— Вряд ли, скорее, жена ее бывшего шуткует.
Наши женщины аж наклонились вперед от любопытства. Марина, позабыв про чай, быстро выбежала из своей комнатки в коридорчик. Поскольку Зара с Мариной были пока не в курсе дела, я кратко рассказала им о вчерашнем визите и вновь повернулась к Федоре:
— А может быть такое, что ее любовника действительно похоронили живым?
Гадалка вытаращила на меня глаза.
— А врачи у нас что, совсем дурные?
— Летаргический сон от смерти они могут и не отличить…
— Летаргический сон? Я слышала, его вызывает какой-то вирус. — живо поддержала беседу Марина. — Вроде люди болели не то тифом, не то какой-то особо зловредной ангиной, микробы проникали в мозг, и человек вроде бы умирал. А потом оказывалось — просто засыпал.
— Нет, это психическое заболевание. — не согласилась с ней Синтия. — Каталептический шок. Это во время войны происходит, или во время других страшных потрясений, ну, типа бомбежек, землетрясений, эпидемий. Человек от долгих стрессов впадает в спячку, чтобы не сойти с ума.
— И что, его так и хоронят в здравом уме? — испуганно спросила Зара.
— Да нет никакого летаргического сна! — психанула Федора. — Где вы этих сказок начитались?
— В Интернете! — хором ответили Марина и Синтия. Зара с удивлением посмотрела на них.
— Между прочим, в Англии до сих пор существует закон, по которому во всех холодильниках моргов должен быть колокол с веревкой, чтобы оживший «покойник» смог колокольным звоном позвать на помощь. — гордо оттарабанила Марина. — А в конце 60-х годов англичане создали аппарат, позволяющий уловить даже незначительную электрическую активность сердца. Почти при первом же испытании в морге среди трупов была обнаружена живая девушка. А в Словакии в могилу с покойником кладут мобильный телефон.
— Ну да, вы еще про Гоголя вспомните! — бушевала Федора. — Который после похорон в гробу перевернулся!
— И перевернулся! — не сдавалась Марина. — Почему ты не веришь?
— Ты веришь всему, что на заборе прочитала? — Федора пошла вразнос.
— А ты, похоже, и вовсе читать не умеешь!
— Брек! — скомандовала я. — Девочки, разойдитесь по углам ринга. Чего вы так завелись? Все равно мы с вами не сможем отменить летаргию, верим мы в нее или нет.
Марина продолжала делиться своими обширными познаниями по части летаргического сна, Синтия изредка дополняла ее пикантными подробностями, Зара с интересом слушала, а Федора уставилась в угол, выражая лицом крайнюю степень презрения к невежеству коллег. Я с сожалением поняла, что за время декрета сильно отстала от жизни. Кругом люди мрут, как мухи, их хоронят живыми, а я об этом знать не знаю!
Пока я укоряла себя за отсталость, дверь салона распахнулась, и в наш подвальчик влетела немолодая худощавая женщина в крайней степени нервного возбуждения. Ее запавшие черные глаза блестели, губы судорожно кривились, руки выделывали странные пасы, явно против воли своей хозяйки. Лицо странной посетительницы показалось мне смутно знакомым, но вспомнить ее я так и не смогла. Не сбавляя скорости, женщина подбежала к столику администратора, несколько раз обвела нас всех диким взглядом, и наконец, сосредоточилась на моем лице.
— Ты Земфира! Я тебя узнала! — она обличающе ткнула в меня пальцем.
— Да, это я, очень приятно. — растерялась я. — Только почему на «ты»? Мы с вами так близко знакомы?