Выбрать главу

Назавтра она узнала, что после ее звонка жена шефа наглоталась снотворного. Шеф вернулся спустя полтора часа, увидев валяющуюся на полу жену, немедленно вызвал «Скорую», и женщину откачали. Но ребенка спасти не удалось.

Разумеется, шеф на Ирине не женился, более того, сообщил, что не может больше находиться с ней в одном помещении, дышать одним воздухом. Она уволилась из его фирмы и поступила официанткой в кафе, расположенное неподалеку от прежнего места работы, и старалась почаще попадаться бывшему любовнику на глаза, надеясь получить прощение. От бывших коллег она узнала, что, выйдя из больницы, жена Матвея подала на развод, и тот, чтобы утешиться, завел себе молоденькую любовницу, секретаршу из соседней фирмы. А еще через месяц ей сообщили, что Матвей скоропостижно скончался.

Потрясенная Ирина пришла на его похороны. На кладбище собралось много народу, и лица у всех были более чем ошеломленные. Возле стоящего на постаменте в тесной каморке гроба билась в истерики молоденькая девчонка, видимо, новая любовница. Ее пытались оттащить от гроба, но она лишь рыдала и повторяла:

— Он не мог умереть… Он просто спит…

— Представляешь, Матвей молодой еще мужик был, причем здоровый, как лось! И такая странная смерть — лег вечером спать и не проснулся. — по секрету поведала Ирине товаровед Люся. — Я в его фирме работаю со дня ее основания, наверное, лет восемь будет, так он даже гриппом никогда не болел! Отчего он мог умереть?

— Может, сердце? — предположила потрясенная Ирина.

— Да брось, он в любительской хоккейной команде состоял, недавно перед каким-то соревнованием медосмотр проходил, и потом еще всем хвастался: мол, врачи сказали, что у него сердце, как у космонавта, хоть завтра в космос запускай.

— Так что же случилось?

— Никто не знает. — Люся еще больше понизила голос и нагнулась к самому уху Ирины: — Бабы болтают, что сглазили его.

— Сглазил… кто?

— Его жена — настоящая ведьма. — так же тихо прошептала Люся. — Она на него порчу наслала, вот и не стало мужика.

— А он болел… перед этим?

— Ничего подобного, цвел и пах, как пион. Накануне с девкой своей, Дашкой, в ресторан собирался, а вечером они домой пришли, в постель легли, Даша еще удивилась, что он ее… ну, ты понимаешь, не захотел. Сказал, что очень спать охота, отвернулся к стенке, и вроде бы заснул. Утром Даша просыпается — а он уже холодный.

— Может, перепил в ресторане?

— Дашка уверяет, по бокалу вина они выпили. Ты скажи, может здоровый мужик от бокала вина помереть?

— Нет, конечно… — мысли у Ирины путались, глаза застилали слезы.

— Смотри, вот его ведьма идет! — толкнула ее в бок Люся.

Почти в полуобмороке, она подняла голову, и слезы разом высохли. Наконец-то она увидит ту женщину, из-за которой лишилась возлюбленного и у которой убила ребенка. Мимо прошла невысокая стройная женщина с тонкими чертами лица, застывшими, словно у ледяной скульптуры. Увидев ее холодные пустые глаза, Ирина на мгновение испугалась. Она пошатнулась, и лишь Люся удержала ее от падения. Женщина с ледяными глазами подошла к гробу, слегка нагнулась над усопшим и легко чмокнула его в лоб. Отошла на пару шагов назад, махнула рукой стоящим возле постамента мужчинам: начинайте! Ирина в последний раз кинула взгляд на восковое лицо Матвея с заострившимся носом, на гроб опустили крышку, в толпе послышался женский плач. Жена Матвея пошла было к выходу, но возле бывшей соперницы на долю секунды задержалась, резанув ее острым, как кинжал, взглядом.

— После этого взгляда мне так плохо стало… — шептала Ирина. — Я в церковь пошла, помолилась, свечи за упокой его души поставила… Три дня уже прошло, а страх все не отпускает. А сегодня ночью мне позвонили. Такой странный голос, будто бесплотный…

Бесплотный голос сказал Ирине, что он Матвей, и вернулся с того света, чтобы наказать обидчиков. Тех, кто похоронил его живым, и тех, кто на это согласился.

— Он сказал, что его похоронили живым! И требовал, чтобы я его откопала и перезахоронила! Что мне делать?

Я молча смотрела на женщину. Первым моим желанием было, разумеется, направить ее к хорошему психиатру на обследование. Но с другой стороны, могу ли я быть уверена, что ночной звонок Ирине только почудился? Жена погибшего Матвея могла ей таким вот жутким образом отомстить. Да, скорее всего, так оно и есть. Надо бы успокоить женщину… но почему-то не вызывает она у меня сочувствия. Без малейших колебаний она позвонила беременной сопернице и довела ее до попытки самоубийства, фактически убила чужого ребенка, и главное, вовсе непохоже, чтобы ее мучило раскаяние. Ко мне ее привело не горе, а обычный страх. И переживает она сейчас вовсе не за Матвея, которого то ли похоронили живым, то ли нет, а исключительно за себя.