– Они так сидят с того момента, как мы приехали, – заметила Мими. – Здесь так развлекаются?
Тюдор пожал плечами:
– У этих крутых парней слишком мало времени, чтобы расслабиться. Вместо отдыха они играют в карты. Игра в карты стала мерилом крепости твоих нервов, а значит, и власти. Здесь все играют, от боссов до чистильщиков обуви.
– В карты?
Тюдор кивнул:
– Каждую ночь устраиваются частные вечеринки, где играют в покер и бридж. Есть и подпольные клубы, где швейцары носят оружие. Они вообще делают ставки на все – футбольные матчи, боксерские поединки, скачки, выборы, высоту прилива.
– А что они делают, когда не играют в азартные игры? – спросила Мими, не сводя глаз с группы мужчин за столиком в тени.
Тюдор похлопал рукой по песку:
– Просыпаются в девять и звонят в офис. За завтраком просматривают краткие выжимки из сценариев – у боссов нет времени для чтения книг или пьес, этим занимаются специальные сотрудники. Затем они отправляются в офис, потом ленч с режиссерами, потом они идут в просмотровый зал и смотрят то, что было отснято накануне.
– Почему ты улыбаешься, Тюдор?
– Потому что потом наступает время старлеток, когда дверь офиса запирается на ключ. Затем душ, массаж, короткий сон. А потом они отправляются в какой-нибудь далекий кинотеатр в пригороде, чтобы посмотреть реакцию публики на их новый фильм, а затем домой и спать. – Тюдор зевнул. – Иными словами, они никогда не прекращают работу.
– Если судить по твоим словам, то третьеразрядные гастроли и то лучше, – прокомментировала Мими.
Перед самым возвращением Мими в Британию Тюдор планировал устроить в ее честь большой вечер, чтобы ответить тем, чьим радушным гостеприимством они пользовались. Для приема они выбрали розовый шатер в сиреневую полоску, пригласили оркестр и заказали совершенно восхитительные блюда из морепродуктов, украшенных вырезанными изо льда русалками, для буфета. Мими за последние двадцать лет побывала на стольких вечерах, что это начинало ее утомлять. Но это вечер был особенным – никаких деловых встреч, все соберутся просто повеселиться. По мере того как этот день приближался, она волновалась все больше, как ребенок накануне Рождества.
Тюдор внес имя Бетси в список приглашенных и получил резкий, напечатанный на машинке формальный отказ в третьем лице: «У мистера и миссис Дж. О'Брайен уже есть планы на этот вечер».
– Кто бы мог подумать, что Бетси затаила обиду из-за того, что произошло почти двадцать лет назад, – фыркнула Мими, когда Тюдор показал ей присланный отказ.
– А разве ты не поступала так же, дорогая, – напомнил Перкинс.
– У меня на то есть веские причины, – сурово парировала Мими.
Вновь столкнувшись с той неприкрытой ненавистью, которую Мими испытывала к Бетси, Тюдор благоразумно промолчал. Если не считать этого, у Мими был легкий характер, она быстро забывала и прощала. Поэтому Перкинс никак не мог понять, почему Бетси до сих пор словно колючка в боку у Мими. Он не знал, что Мими вспоминает о пожаре каждый раз, когда видит себя в зеркале полуодетой. Но тем не менее она не вычеркнула имя Бетси из списка приглашенных, видимо надеясь, что ее бывшая подруга появится на вечере.
Как Мими ни старалась, она так и не смогла найти себе близкую подругу после разрыва с Бетси. Странно, но она все еще тосковала по их былой дружбе. Какая-то часть души Мими все равно жаждала вновь увидеть подругу.
Суббота, 9 июля 1927 года.
Голливуд
Против обыкновения, в это утро в детской дома О'Брайенов разыгрался настоящий скандал.
Маленький Ник считал свою мать самой красивой женщиной в мире. Его завораживало ее изысканное белье, тонкие, словно паутинка, чулки и атласные подвязки, удерживающие их на месте. Но больше всего на свете Ник любил запах матери. Он обожал те моменты, когда она склонялась на его кроваткой пожелать ему спокойной ночи и аромат цветов окутывал его.
В это утро, пока Бетси принимала душ, Ник на цыпочках прокрался в ее спальню, взял с туалетного столика флакончик с янтарной жидкостью и пробкой помазал за ухом. Он видел, как это делала Бетси.
В это мгновение из своей ванной вышел Черный Джек. Он пришел в неистовую ярость и начал лупить своего ничего не понимающего трехлетнего сына.
Услышав рев ребенка и крики перепуганной няни, в комнату вбежала Бетси, обернутая полотенцем.
За спиной у няни стояли сестры малыша и подвывали из сочувствия. На шум прибежала миссис Бриджес. В этот момент шестилетняя Тесса рванулась вперед и укусила отца за ногу.
– Не стоит так волноваться, Джек. – Миссис Бриджес увидела валяющийся на полу флакончик духов и все поняла. – Ник настоящий маленький мужчина. Ему совсем не хочется пахнуть цветами. Он просто очень сильно любит свою мамочку.
Через два часа все успокоились, в доме снова воцарилась тишина. На затененном заднем крыльце Бетси покачивалась в новой полосатой качалке и потягивала свежий лимонад. Черный Джек в рубашке с короткими рукавами попивал мятный джулеп. Стелла и Тесса еще не вернулись с воскресного урока танцев, а трехлетний Ник скакал верхом на отцовской коленке. Черный Джек был традиционным отцом и намеревался вырастить своего сына жестким и умеющим постоять за себя. Никаких слюнявых швейцарских школ! Ник подчинялся строжайшей дисциплине, и его сурово наказывали, стоило ему провиниться.
Спокойный, застенчивый Ник, похожий характером на Стеллу, уже начал чувствовать себя весьма неуверенно в этой жизни. Очень дорогой детский врач, к которому обратилась Бетси, заверил ее, что с сыном все в порядке, несмотря на то, что он продолжает мочиться в постель. Но, возможно, следует напомнить мистеру О'Брайену, что его сыну только три года, и у него еще будет время для того, чтобы научиться выполнять строгие требования.
На террасу вышла миссис Бриджес, пылая от негодования. Она потрясала приглашением:
– Как это Тюдор только осмелился пригласить тебя, дорогая?
– Я отказалась еще на прошлой неделе, – с достоинством великосветской дамы отозвалась Бетси.
Последние две недели Черный Джек не раз видел, как Бетси, читая утреннюю газету за завтраком в постели, вдруг неестественно выпрямлялась и закусывала нижнюю губу. Он уже знал, в чем дело. Его жена только что прочла сочный отчет в светской хронике об очередном светском успехе Мими Фэйн.
Черный Джек лениво потянулся:
– Возможно, тебе не следовало отказываться от приглашения, – медленно предположил он. – Никогда не следует отбрасывать ни один вариант, пока ты не решила, что будешь делать.
Бетси изумленно посмотрела на мужа:
– Что ты имеешь в виду, дорогой?
Черный Джек рассмеялся:
– Эта дама доставила тебе много неприятностей, моя сладкая. Теперь твой черед повеселиться.
– Я все-таки тебя не понимаю. – Бетси наморщила хорошенький лобик.
Миссис Бриджес улыбнулась:
– Джек имеет в виду, что пришла твоя пора отыграться. И прекрати морщить лоб!
Черный Джек кивнул.
– Пора тебе ответить ей, – резко заметил он. – Всегда мсти за себя, моя сладкая, тогда люди будут держаться от тебя подальше и относиться к тебе с уважением. – Черный Джек придерживался того принципа, что не стоит отягощать господа проблемами мщения, у него и так забот хватает.
Глава 14
Воскресенье, 24 июля 1927 года.
Голливуд
Тюдор и Мими стояли у входной двери, ожидая прихода гостей. Мими надела брючный костюм из шелкового крепа, созданного специально для нее Вионне. Дополняли ее наряд ядовито-зеленые ботинки и замшевая сумочка, которую она держала в затянутой в белую перчатку руке. Тюдор выглядел нарочито небрежно в кремовых фланелевых брюках и темно-синем блейзере.