Когда мы вернулись в гостиницу, некоторые делегаты конгресса сидели в ресторанчике, заканчивая ужин; другие проводили время на террасе или вокруг бассейна, наслаждаясь коктейлями. Дэйв был целиком поглощен разговором с Кент Кларк и, казалось, не был очень уж счастлив. Джаспера Робинсона вообще нигде не было видно, но и Ивонна отсутствовала, сей факт был упомянут, и не раз, разными людьми.
Дэниел и Майк оккупировали уголок в баре, кажется, в продолжение всего конгресса, и мы пошли к ним.
— Слышала, что вчера вечером вы снимали интервью с Кассандрой де Сантьяго, — заметила я.
— Должно быть, забавно для вас было, Майк? — Мойра сразу же поняла, к чему я клоню, — я решила проверить алиби — и теперь она наверняка мысленно закатила глаза, но ничего мне не сказала.
— Забавно? Неплохое слово, — усмехнулся Майк.
— По мне так у нее не все дома, — выдал Дэниел.
— А зачем вам полоумная в документальном фильме? — поинтересовалась я.
— А это не наше дело — задавать вопросы, — ответил Майк. — Как и фильм «Рапа-Нуи», этот не будет пользоваться большой популярностью.
— Точно, — поддакнул Дэниел. — Уж я-то знаю.
— Несколько не вписываются в ваши вечерние планы, не так ли, эти вечерние съемки? — снова закинула я удочку. — Получается, вас могут вызвать в любое время суток?
— Кент считает, что ненормальную лучше всего вечером снимать, ну, знаете, это типа в темноте, мистику, страх нагоняет, — пояснил Майк, а Дэниел расхохотался.
— А что за девушка со скучающим выражением на лице всегда присутствует на съемках? Она еще постоянно поправляет воротник Джасперу и все такое, — задала Мойра следующий вопрос.
— Это дочь Кент. Разве вы не знаете? Небольшое проявление семейственности в кино, — пояснил Дэниел. — А может, склонность к некрофилии? Эта девочка едва говорит. Она вообще живая?
— Негодяй ты, — пожурил его Майк. — Но она просто болтается поблизости, это уж точно. Зовут ее Бриттани.
— Я удивлена, что женщина по имени Кент Кларк не назвала свою дочь более мужским именем, Сидни, например, — хмыкнула Мойра.
— Луис, — сказал Дэниел. — Как Луис Лейн.[9] Вот что бы я сделал. Как бы то ни было, я собираюсь домой. Спасибо за выпивку, Майк.
— Я тоже закругляюсь, — присоединился к нему Майк. — Завтра тяжелый день, а мне еще проверять то, что отсняли сегодня, да и к завтрашнему дню подготовиться надо.
— Человек тыла, обеспечивает техническую поддержку, — произнес Дэниел. — Вечно беспокоится о мелочах. Мне только и нужно, что наводить камеру туда, куда он укажет.
— И делать так, чтобы все выглядело отлично, — добавил Майк. Вставая, он слегка запнулся.
— Отлично, — согласился Дэниел, протянув руку для поддержки.
Я было подумала, что и нам с Мойрой пора закругляться на сегодня, но в этот момент появился Рори и сразу же подошел к нам, как только увидел. Мы рассказали ему, что встретили Фэйеруэтера и его семью.
— Славный человек, — сказал Рори. — Я слышал об этой ссоре на Рано Рараку. Да уж, у него вспыльчивый характер, но в основном он один из лучших. Жаль, что не смог уговорить его присоединиться ко мне на конгрессе.
— Возможно, он придет завтра вечером, — сообщила Мойра. — Робинсон пригласил его.
— Тогда им, наверное, придется привязать его к стулу, — рассмеялся Рори.
— Вообще-то, его жена поручила нам проследить, чтобы он вел себя тихо и спокойно, — улыбнулась я.
— Да уж, не хотел бы я получить такое задание, — вздохнул Рори. Он подал сигнал официанту. — Как обычно? Коктейли?
— Думаю, я пас, — отказалась я. Все время я высматривала Кассандру, учитывая, что она была последним человеком, которого мне хотелось бы видеть в этот вечер, а я как раз заметила, как она направлялась на террасу.
Однако избежать встречи с Кассандрой было не так-то просто, как мне казалось. Пока я шла по фойе, к своему ужасу, я заметила, что она изменила направление. Теперь мы, если бы я продолжила свой путь, столкнулись. Более того, она остановилась поболтать с Майком на пути между моей нынешней позицией и моим конечным пунктом. К счастью, в фойе никого не было, кроме Сета Коннелли, который читал, сидя в кресле. Прошлым вечером это место было занято Дэйвом Мэддоксом. Он поприветствовал меня так дружелюбно, что я просто не смогла вот так развернуться и пойти обратно.
— У меня тут есть еще добрая половина бутылки вина, — предложил он. — Присоединяйтесь, выпейте со мной.
Я выбрала стул с тем расчетом, чтобы Кассандра не заметила меня, если решит выйти на террасу через эту комнату.
Сет оказался очень забавным. Он мало что рассказал о конгрессе, но, расспросив его о ронгоронго, я очень многое узнала.
— Это система письменности, — сказал он. — Одна из самых поразительных из всех, когда-либо существовавших. Подобных прецедентов в древней Полинезии не существует. Древние полинезийские культуры не могли ни читать, ни писать. С Рапа-Нуи было то же самое до прихода испанцев в 1770 году. В тот год испанцы завоевали остров. Они настояли на том, чтобы арики, вожди, подписали документ, согласно которому остров становился частью испанской короны. Рапануйцы поставили небольшие метки на странице, символы, которые были важны для них. Поразительно то, что жители острова, очевидно, поняли, что испанские символы на документе представляли устный язык. И после того как испанцы уехали, рапануйцы придумали свой собственный письменный язык. Разве вам не кажется это удивительным? Не думаю, чтобы что-то подобное случалось когда-либо еще в истории грамотности.
— И правда, поразительно, — согласилась я. — А его все еще используют?
— Боюсь, что нет, — покачал он головой. — Во-первых, не все могли его использовать. Существовали мудрецы, маори ронгоронго, использовавшие его. Теперь никто не может. Уже есть результаты в расшифровке этого языка, но не так-то много материала, с которым можно работать. На ронгоронго редко писали на камне, обычно использовались деревянные дощечки. Многие такие дощечки просто-напросто разрушились в местном климате. Сейчас в мире известно всего о четырнадцати табличках, а если посчитать фрагменты — о двадцати восьми. Подобные находки очень редки.
— Так вот вы чем занимаетесь?
— Я просто работаю с ним для самоудовлетворения. А так я преподаю историю. Сюда я приехал в надежде снова увидеться с Гордоном Фэйеруэтером. Жаль, что его нет на конференции.
— Возможно, он придет завтра вечером, — обнадежила я его.
— Неужели! Надеюсь на это. Страдание любит компанию.
— Я так понимаю, что вы не очень любите Джаспера Робинсона?
— Я считаю, что Робинсон сделал несколько выдающихся открытий.
— Но? — подтолкнула я.
— Но я его терпеть не могу, — ответил Сет. — Если история о том, что случилось на каменоломне, правда и если бы я там был вместо Фэйеруэтера, то выразился бы намного жестче, чем «лошадиный помет».
Для меня это прозвучало как бахвальство. Сет был робким, почти болезненно застенчивым.
Мы разговаривали, пока я не допила свой бокал вина. Энтузиазм Сета был заразительным, и я приятно и с пользой провела около получаса, беседуя с ним. Я уже полностью забыла о Кассандре, да и ее нигде не было видно, так что я решила воспользоваться этим и сбежать, оставив Сета наедине с книгой.
Я хотела было лечь спать, но не могла, по крайней мере, прямо сейчас. Я не решалась оставить Рори и Мойру вдвоем наедине. На самом деле, если бы я не увидела Кассандру, направлявшуюся в мою сторону, то почти наверняка осталась бы. Я не была уверена, что чувствовала по поводу приятельских отношений между ними. Но я точно испытывала угрызения совести, когда видела их вместе: головы наклонены близко-близко друг к другу — возможно, чтобы лучше слышать другого в этом шуме голосов, но вероятнее всего, им так больше нравилось.
Знаю, я много критикую Клайва. Он довольно много и попусту болтает, что иногда граничит со смехотворностью. Но в глубине души я-то знаю, что наш брак распался только отчасти по его вине и из-за его слабостей. Я сама не подарок. Я упрямая и сужу очень субъективно, а иногда становлюсь просто занудой. А еще я трудоголик. Ну, вот, я это сказала.