— Когда нам разрешат уехать? — спросила Сьюзи Скейс.
— Когда я скажу, — перевела я. — Я имею в виду, когда капрал Фуэнтэс разрешит.
— Нам обязательно оставаться в отеле? — задал вопрос Брайан.
— Нет, — ответил Фуэнтэс. Все подумали, что это хорошо, но, возможно, они не обдумали такой вариант как следует.
— Полагаю, я смогу помочь, — предложила Кассандра де Сантьяго. — Я общаюсь с миром духов.
— Нет, спасибо, — сказала я. Это даже отдаленно не было похоже на то, что ответил Фуэнтэс, но мне было стыдно переводить его настоящий ответ вслух.
— Так где эта дощечка Сан-Педро с ронгоронго? — спросила я Фуэнтэса, когда все вышли из комнаты, со злостью косясь в мою сторону.
— О чем вы говорите? — переспросил он меня через пару мгновений. Я рассказала ему, что Джаспер Робинсон представил дощечку, покрытую надписями на ронгоронго, которую он нашел в пустыне Атакама.
— Что такое это ронгоронго? — раздраженно спросил он, когда я закончила свое довольно-таки длинное разъяснение. Сначала это меня поразило, но потом я напомнила себе, что он был чилийцем, а не рапануйцем. Мне показалось глупым, особенно сейчас, во время расследования двух подозрительных смертей, присутствие полицейских, ничего не знавших о культуре острова, на котором они работали. Я была уверена, что мое мнение не будет оценено Фуэнтэсом, так что я рассказала ему про ронгоронго и сказала, что, раз он конфисковал весь отснятый Кент Кларк материал, он мог сам посмотреть, как выглядела эта дощечка. Он протопал вон из зала.
Не нужно было быть гением, чтобы понять, что станет делать Фуэнтэс, когда просмотрит пленки Дэниела. Если полицейский признает, что убийство очень даже возможно, Гордон Фэйеруэтер станет подозреваемым номер один в момент, когда Фуэнтэс просмотрит материал с Рано Рараку.
Мне хотелось помчаться в Ханга Роа и попытаться найти Гордона или Викторию и предупредить их, но раз дело дошло до этого, что бы это изменило? Гордон, конечно, мог сбежать и, возможно, спрятаться на пару дней, но это был слишком маленький остров, чтобы пытаться скрыться от властей. И, если честно, некуда ему было бежать. Спустя пару часов, в течение которых я убеждала себя думать так, я сдалась и поехала в город. Мне не составило труда выяснить, где живет Виктория Пакарати. Половина города знала Пакарати, насколько я могу сказать, да и высокого белого археолога с косами было нетрудно найти.
Дверь открыла Виктория. Она плакала.
— Они уже забрали Гордона? — спросила я.
Кажется, я дала маху.
— Вы вся в слезах. Я могу чем-то помочь? — сменила я тактику.
— Все дело в Габриэле, — ответила она. — Она в коме. Мы не знаем, что произошло. Я присматриваю за малышами, чтобы ее мать могла быть с ней.
— Насколько все плохо? — с тревогой поинтересовалась я.
— Плохо, — ответила она и снова разрыдалась. Два маленьких мальчика, наблюдавших из дверного проема, тоже заплакали.
— Где Гордон? — спросила я.
— На Пойке, — взяла она себя в руки. — Я послала ему сообщение, чтобы он вернулся домой.
«Плохая идея», — подумала я, но через несколько секунд я услышала шаги позади себя, и в комнату вошел Гордон. Малышка Эдит подбежала к нему и крепко обняла:
— Пала, папочка! Габриэла… — затараторила она.
Он был человеком, который легко взял все под контроль. Через несколько минут я уже играла с детьми, а Гордон отвел свою жену в сторону и успокоил ее. Виктория вышла в сад и принесла бананы и папайю, которые сама вырастила. И вскоре у всех были бокалы со свежевыжатым соком. Малыши перестали плакать. Казалось, все пришло в норму: обычный день дома.
— Мне нужно поговорить с вами, Гордон, — решилась я.
— Гордон, я обещала своей сестре прийти в больницу, как только ты вернешься, — спохватилась Виктория. — Ты можешь позже присоединиться. Ты посидишь с детьми?
— Конечно, — кивнул он. — Может, Лара поможет мне убедить мальчиков лечь поспать.
— Гордон, — повторила я, — нам нужно поговорить.
— Она пыталась покончить с собой, — сказала Виктория. Она очень сильно старалась не расплакаться.
— Гордон! — настаивала я.
— Это не может подождать? — повернулся он ко мне.
— Нет, не может, — ответила я немного громче и тверже. — Дело касается Джаспера Робинсона. Вы слышали новость?
— Какую новость? Что он подделал табличку Сан-Педро? Это была бы неплохая новость.
— Он мертв, — не оправдала я его надежд. — Мы обнаружили его на Аху Акиви. Возможно, его убили.
— Убили?! — воскликнули Гордон и Виктория в один голос.
— Ты слышала об этом? — повернулся он к своей жене.
— Я весь день присматривала за детьми, — покачала она головой. — С тех пор как нашли Габриэлу.
— Как вы знаете, я недолюбливал Робинсона, но я бы никому такой участи не пожелал, — Гордон потер лоб.
— Полиция конфисковала весь видеоматериал, отснятый во время конгресса, посвященного моаи, — сказала я. Они оба посмотрели на меня, будто спрашивая «И что с того?». — Думаю, они продолжали снимать, когда вы пришли на кратер Рано Рараку.
Последовала минутная тишина.
— Боже мой, Гордон! — выдохнула Виктория, переводя взгляд с меня на него, когда мои слова дошли до них. — Вот что вы имели в виду, когда приехали и спросили, забрали ли они уже Гордона, так? Вы пытались предупредить нас, — прошептала она. — Гордон, они засняли, как ты угрожал Робинсону, на пленку!
В этот момент чилийская полиция подъехала к дому.
И вот я оказалась в потрепанном грузовике с преступником на заднем сидении.
Уверена, что в моем жизненном списке, если бы я решила свериться с ним, принимая решение, появилась бы запись, очень близко к началу: я больше никогда не буду укрывать преступника в незнакомой стране, особенно являющейся островом посреди неизвестности. Не знаю, что толкнуло меня выбежать из задней двери и кинуться к грузовику. Возможно, это было выражение муки на лице Виктории или озадаченность Эдит.
Я неслась на полной скорости по ужасной дороге, идущей параллельно шоссе в аэропорт, потом повернула в глубь острова на дорогу, находящуюся в еще более плачевном состоянии, следуя приглушенным указаниям сзади.
— Куда мы едем? — спросила я, не разжимая губ, на случай если кто-то наблюдал за мной. Но это неважно, все равно у меня не было шансов, разве что один, за который я, казалось, ухватилась в момент какого-то помешательства.
— В пещеру, — пришел приглушенный ответ.
— Что? Где?
Очевидно, Гордон стянул одеяло со своего носа на мгновение:
— В семейную пещеру, — повторил он. — У семьи Виктории есть пещера.
— Ладно, — кивнула я. — Я правильно еду?
Это был хороший вопрос, потому что дорога почти исчезла. Я уже давно переключилась на полный привод. Время от времени, когда я говорила, что можно, Гордон выглядывал в боковое окошко, ориентировался на местности и давал мне указания. Он был высоким человеком, и я знала, что ему было очень неудобно лежать вот так, скрючившись, сзади. Не раз с его губ слетал стон, если я влетала в колдобину на слишком большой скорости. Однако скорость играла существенную роль.
Наконец я доехала до конца дороги и не видела, куда ехать дальше. Передо мной была скалистая стена, а внизу под ней, возможно, футах в ста, — море. По инструкции Гордона я вышла из машины, взобралась на скалу и осмотрелась. Вокруг никого не было видно, что немного странно для острова, который был длиной всего двадцать пять миль в самом широком месте, но, кажется, люди предпочитали кучковаться в районе Ханга Роа.
Когда я сказала об этом. Гордон вылез с заднего сиденья и встал.
— Хорошо справились, — кивнул он мне. — Спасибо.
— Знаю, что говорю об очевидных вещах, — пропыхтела я, когда мы, согнувшись, зашли в пещеру. — Но вам некуда идти, и вы не можете провести остаток жизни в пещере. Более того, разве полицейские не узнают, что у семьи Виктории есть пещера?
— Они чилийцы, — ответил он. — Полиция из Чили, доктора чилийцы, даже учителя — часто чилийцы. Неудивительно, что островитяне боятся потерять свои отличительные черты. Карабинеры даже не патрулируют остров по ночам. Единственное правонарушение здесь — это чрезмерное потребление алкоголя. Вы знаете, кто контролирует этот остров? Банда здоровенных молодых рапануйцев, которые без зазрения совести используют тяжелые дубинки, если их позвать, и банда бабулек, которые, если необходимо, за уши вытаскивают своих заблудших зятьев из бара. Вы серьезно полагаете, что карабинеры будут искать семейную пещеру?