Часа через два до меня дошло: это означало, что теперь мне придется нести Гордону еду и воду. Это осознание легло тяжелой ношей мне на сердце. Просто осмотревшись, вы поймете, что на острове нет возможности собрать даже ягод. Если ты не можешь питаться травой или камнями, тебе очень не повезло. Что касается пресной воды, то единственным ее источником, который я видела на острове, были озера в кратерах, и я как-то плохо представляла, как спускаться к ним в темноте. Я не слишком беспокоилась о еде. Гордон ни в коем случае не был толстым, но он был взрослым человеком, и за ночь с голоду не умрет. Вода была большей проблемой. Я отдала ему свою литровую бутылку, уже отпив из нее часть. Я не помнила, сколько конкретно. Это означало, что скоро мне придется отправляться.
«Нет проблем, — подумала я. — Возьму на прокат машину, куплю еды и воды и поеду, когда никто не будет наблюдать». Я знала, что у меня нет ни единого шанса найти пещеру в темноте, поэтому в любом случае надо было ехать при свете дня.
На что я не рассчитывала, так это дощечка Сан-Педро с надписями на ронгоронго, или точнее, ее отсутствие. Дощечку не стали сразу же регистрировать как похищенную, а просто как пропавшую, поскольку ее владелец теперь не мог сказать, куда он ее положил. Танцоры выкатили ее на сцену, но не укатили обратно. После того как танцоры ушли со сцены, это была забота Джаспера, который наслаждался ликованием в те минуты, когда он попросил Фэйеруэтера и Рори подняться и посмотреть на нее, и затем стоял рядом, пока все охали и ахали над ней. Что случилось после, было несколько неясно. И стеклянный ящик, в который была помещена дощечка, и тележка, на которой ее выкатили на сцену, принадлежали отелю. Служащие отеля нашли их пустыми в конференц-зале, когда все ушли. Они подумали, что кто-то позаботился о дощечке. Несомненно, кто-то это сделал. Вопрос был в том, кто бы этот кто-то мог быть?
Полицейские, как только их поставили в известность о вечерних мероприятиях, хорошенько осмотрели номер Джаспера и окончательно объявили, что ее там нет. Управляющий отеля сказал, что не было никаких договоренностей о хранении этой дощечки, и в тот вечер, когда ее представили публике, он впервые вообще о ней услышал.
Расспросы в музее Себастьяна Энглерта в Ханга Роа о том, была или не была эта дощечка передана им, дал тот же результат, разве что там добавили, что вообще никогда не слышали ни о какой дощечке Сан Педро.
Кент Кларк и вся остальная команда «Кент Кларк филмз» сказали, что и Джаспер, и дощечка все еще оставались в конференц-зале, когда они упаковали оборудование и ушли: Дэниел поехал домой в Ханга Роа, Кент и Бриттани отправились в свой номер, а Майк в свой уголок в баре. Несколько членов делегации вспомнили, что видели его там, и никто из них не заметил, чтобы при нем была эта дощечка с ронгоронго.
Кент рассказала полиции, по крайней мере, по ее собственным словам, что просила Гордона Фэйеруэтера и Рори Карлайла повнимательнее рассмотреть дощечку. Она сказала, что не была готова поверить на слово Джасперу и надеялась узнать, какое мнение относительно ее подлинности было у других специалистов. Оба мужчины согласились взглянуть на дощечку на следующий день. Она сказала, что уверена, что дощечка была все еще в зале, когда они ушли. Однако в ее заявлении был некий оттенок сомнения, которого хватало, чтобы еще больше усугубить положение и Гордона и Рори.
На следующее утро карабинеры нагрянули в отель. Нас попросили приготовиться и вполне методично стали обыскивать наши номера, а мы за этим наблюдали. Это заняло весь день, и нам было запрещено покидать отель.
К этому времени я начала уже сильно беспокоиться и становилась параноиком. Я была убеждена, что за мной постоянно следят. Боялась, что они подсунули к нам в номер жучок, пока досматривали наши вещи, даже несмотря на то что нас заставили наблюдать, как они копаются в наших вещах. Я ни слова никому не сказала, даже Мойре. Она не очень хорошо восприняла новость о заключении Рори под стражу, и теперь погрузилась в свой собственный мир, как обычно около бассейна.
Я пару раз для проверки съездила на такси в Ханга Роа, и оба раза через несколько минут карабинеры подъезжали и останавливались позади меня. А когда выходила из машины, они курсировали туда-сюда по улице, наблюдая за мной. Двадцать четыре часа в сутки у входа в отель дежурила патрульная машина. Вот и попробуй взять на прокат машину и поехать на ней куда-либо! К этому моменту большая часть этих двух суток уже прошла.
Единственным светлым моментом во всем этом было то, что я нашла способ следить за состоянием Габриэлы. В момент просветления мне на ум вдруг пришла мысль, что, раз Габриэла работала здесь, у нее вполне мог быть друг или подруга. Эта подруга, как оказалось, работала дежурным администратором. Я заметила, что уже пару дней не видела Габриэлу ни в баре, ни в столовой.
— Она в отгуле? — спросила я.
— Она очень больна, — ответила мне девушка, чье имя, согласно ее бейджику, было Селиа.
— Как жаль, — покачала я головой. — Надеюсь, она скоро поправится. Я болею за нее в конкурсе на звание королевы Тапати.
— Говорят, что она пыталась покончить с собой! — расплакалась Селиа. — Она в коме!
Я сделала вид, что очень удивлена и изобразила искренний испуг.
— Но что произошло?! — воскликнула я.
— Никто не знает. Думают, что она могла отравить себя, но поблизости не нашли никакого яда. Таблетки, возможно, но никто не знает, как они попали к ней. Ее кровь отправили на анализ в Сантьяго, и нам остается только ждать. Я боюсь, что она может умереть до того, как все выяснится, — причитала девушка.
— Я знала, что она переживает по поводу чего-то, — осторожно закинула я удочку.
— Так и было, — подтвердила Селиа. — Она не сказала мне, в чем причина. Но чтобы такое с собой сотворить!
Она замолчала на мгновение и посмотрела на меня.
— Когда она заходила в отель забрать кое-какие вещи, то рассказала мне, что две милые женщины из отеля пытались помочь ей. Это были вы и госпожа Меллер?
— Мы действительно пытались, но безуспешно, — кивнула я. — Но я и понятия не имела, что все настолько плохо.
— Да никто не знал, — помотала головой Селиа, но все же слабо улыбнулась мне. Я надеялась, что нашла союзника, если он мне понадобится. Я даже хотела попросить ее передать послание Виктории Пакарати от меня и на самом деле написала записку и запечатала ее в конверт отеля, но когда позже пошла к стойке администратора, чтобы передать ей свою просьбу, она была сильно увлечена беседой с Пабло Фуэнтэсом. Они сразу же прекратили разговор, как только я подошла к ним. Так как я не могла быть уверена в содержании разговора, просто спросила первое, что пришло в голову, и ушла, оставив письмо в своей сумке.
В конце концов, я излила душу Мойре. Я попросила ее пройтись со мной по территории отеля и все ей рассказала, а потом задержала дыхание в ожидании реакции.
— Я рада, что ты мне все рассказала, — улыбнулась она. — Я знала, что тебя что-то беспокоит и боялась, что ты на меня злишься за то, что я тебе не верила, и, думаю, по некоторым другим причинам. Да, я помогу тебе. Мы умные женщины, не говоря уже о коварстве, когда надо, мы справимся с этим. Так, подведем итоги. Согласно твоим словам, Виктория не может пойти к своему мужу, как не могут и Рори и Кристиан, учитывая, что оба под домашним арестом. Ты не можешь пойти к Виктории, потому что тогда они будут следить за тобой. Если кто-нибудь из близких родственников попытается добраться до него, их увидят. Так что все зависит от нас. Во-первых, нам надо добыть еду и воду. А потом нам потребуется диверсия.
— Если мы накупим кучу еды и воды, то парень, который следует за нами, начнет задаваться вопросами, — заметила я.
— А кто сказал про покупки? — заговорщицки сказала она.