— Добрый вечер, мистер Эмбер. Много о вас слышал. Франц говорит, что у вас есть ко мне предложение. — По-английски он говорил хорошо, и иностранца в нем выдавал лишь легкий акцент — звук «д» звучал как «т». Большие, мягкие руки лежали на столе, маленькие темные глазки смотрели спокойно.
— Сесть могу предложить лишь на кровать. Вижу, вы уже задаетесь вопросом, почему я живу в таком свинарнике.
— По-моему, вам к такому не привыкать.
Избрав самоуверенную и дерзкую манеру поведения, Эмбер немало рисковал, но он уже решил для себя, что держаться нужно на равных.
— После крушения прежнего режима в Лондоне воцарился хаос, а навести порядок можно только крепкой рукой. Ваш бывший хозяин поддерживал твердую дисциплину, как и я в Берлине.
— Слышал.
— Здесь многое по-другому. Своего рода открытый рынок. Который я и намерен использовать. И который нельзя растревожить. Поселись я в хорошем отеле, полиция крутилась бы рядом, как кобели вокруг сучки. Вот почему разумнее залечь в тихом месте и для начала провести рекогносцировку. А потом люди пойдут сами. Те, кто слышал обо мне. Кто знает мою репутацию. Люди вроде вас.
— Разумно. Я вот уже здесь.
— Если удастся провернуть крупное дело с теми недотепами, которых вы видели внизу, то, возможно, потребуется и другое убежище. Подальше от глаз. Лучше начинать с малого, чем поспешить и уйти ни с чем. Итак, какое у вас предложение?
Эмбер взглянул на застывшего у двери Франца. В наступившей неловкой тишине с улицы долетели пьяные вопли. Возможно, Бен Таффнел давал знать, что он на месте и продолжает наблюдение.
Шлайфштайн отдал короткое приказание по-немецки, и Франц, бросив в сторону англичанина недоверчивый взгляд, вышел из комнаты. По лестнице как будто прокатилась пустая бочка.
— Я знаю вас. — Шлайфштайн откинулся на спинку кресла. — Знаю, что вы работали на Мориарти и занимали при нем довольно высокое положение. Остается только выяснить, можно ли вам доверять. Ваше предложение.
Эмбер принес с собой копию списка драгоценностей, которым предстояло провести уикенд, с 20-го по 23-е, в сейфе ювелирного магазина Фриланда. На листке не было ни названия, ни адреса магазина, ни имен леди Скоби или герцогини Эшер. Не было и дат.
Шлайфштайн прочитал список дважды.
— Перечень драгоценностей. И что?
— То, что они будут все в одном месте. И еще много чего.
— Что за место? Где оно?
— Здесь, в Лондоне. Больше пока не скажу.
— Туда можно попасть?
— Ну, попасть туда — не кукольный домик взломать. Но можно. С хорошей командой.
— В которой ДОЛЖНЫ быть и вы?
— В которой я буду главным.
— Вы взломщик? Я не знал.
— Занимался всем понемногу. И провернуть дело смогу… если правильно спланировать.
Шлайфштайн по-прежнему смотрел на него с сомнением.
— Тогда почему бы, друг мой Эмбер, вам не сделать это самому? Почему вы пришли ко мне?
— Там большие камни. Здесь их не продать. Мне нужны скупщики во Франции или Голландии. Может, в Германии, — добавил он на всякий случай.
— Но ведь есть люди, с которыми вы работали раньше.
— Есть. Много. Но когда исчезнут такие камушки, пилеры будут рыть землю, а все лондонские скупщики им известны. Вы могли бы увезти их еще до того, как обнаружится пропажа.
— Как предполагаете разделить добычу?
— Львиная доля — вам. Вторая часть мне. Что останется, поделить между остальными.
— Сколько человек в команде?
— Четверо. Работы там на две ночи.
— Назовите место и число.
— Извините, герр Шлайфштайн. Вам придется довериться мне, а мне — вам.
Шлайфштайн еще раз прошел глазами по списку.
— И вы точно знаете, что это все будет там?
— Уверен. И взять это все можно.
— Расскажите, как.
Впервые за время разговора Эмбер разглядел в глазах немца жадность. Пора. План он изложил подробно, но опустил все детали, которые могли бы привести Шлайфштайна к нужному месту.
— Для верности пусть лучше будет пять, — заметил немец, когда Эмбер закончил. — Пятый посторожит. Вам хватит Франца и еще троих?
— Смотря каких троих.
— Видели двух моих людей внизу?
— Да.
— Будут они и еще один, его вы тоже видели — Ивэнс.
— У вас внизу дремала, Уэллборн. Парень слишком любит потрепаться. Если я пойду с ними, надо, чтобы все держали рот на замке.
— С этим проблем не будет.
— После того как мы вскроем пол в пятницу, нам придется сделать перерыв до вечера в субботу. Я хочу, чтобы все оставались вместе, и никто в одиночку не разгуливал.