Спускаясь по ступенькам, Эмбер бросил мимолетный взгляд через дорогу и даже различил в темноте — а может, это только показалось — бледное на фоне темной стены лицо Бена Таффнела. Никаких сигналов. Все в порядке. Все спокойно. Напоследок он вытащил из кармашка старые серебряные часы с крышкой — они показывали ровно час ночи.
Сначала Боб Шишка почувствовал холод, сырость и боль. Потом услышал голоса. Его стали поднимать, и боль прошлась волной по всему телу. Погрузили на какую-то подводу. Впрочем, возвращение длилось недолго — тьма снова поглотила его.
Через какое-то время боль вернулась — казалось, кто-то ломает, выворачивает плечо. Время значения не имело — может, в этом жутком, бредовом сне пролетела вечность. Он то приходил в себя, смутно сознавая, что происходит, то снова погружался в кошмар. Потом — свет… едкий запах мыла. Что-то схватило и не отпускало правую руку и плечо. Света стало больше. Он открыл глаза и не понял, куда попал. Какое-то незнакомое место и… ангелы? Белые, парящие ангелы.
— Ну, вот вы и очнулись, — сказал один из них, склоняясь на Бобом. — Все в порядке.
— Что?.. — Во рту пересохло, к горлу подступала тошнота.
— Несчастный случай. Вас доставили сюда полицейские.
При упоминании полиции Боб мгновенно насторожился и торопливо огляделся. Он находился в просторной комнате, на стенах — белая плитка. Под ним — кожаная кушетка. Ангелы были женщинами. Медсестрами.
— Вы в больнице Святого Варфоломея, — сообщила одна из них. — У вас сломано плечо, но врач уже сделал все, что нужно. Так что жить будете и с возницами еще посчитаетесь.
Память вернулась, и Боб шевельнулся и попытался встать, но боль ударила его раскаленным наконечником копья.
— Который сейчас час? — спросил он, когда она отступила. — Это очень важно.
— Да, конечно. Сейчас чуть за полночь. Вы довольно долго оставались без сознания.
Его снова затрясло. Боль вернулась, но теперь уже мелкими уколами.
— Мне нельзя здесь оставаться, — прохрипел Боб. — Не могу. У меня нет денег на больницу.
— Не беспокойтесь. Об этом с вами поговорят утром. Вы действительно сильно пострадали.
У нее были строгие, резкие черты и накрахмаленный халат. Она вся была как будто накрахмаленная. А с чего бы иначе?
— Мне надо передать сообщение. — Он с трудом перевел дыхание.
— Жене.
— Да, — соврал с облегчением Боб — сам бы он до такого объяснения не додумался.
— Хорошо. Мне еще нужно будет записать ваши данные, а потом посмотрим, что можно сделать. В любом случае вам придется побыть здесь какое-то время — полицейские хотят узнать, как это случилось. Даже не представляю… Вы у нас уже четвертый за эту ночь. Возницы носятся как угорелые, а на улицах столько людей. Город совершенно не готов к такому движению. — Она легко коснулась пальцами его лба — проверила, не лихорадит ли. — Так что отдыхайте пока. Я скоро вернусь.
Она вышла из комнаты, прошуршав накрахмаленным халатом — деловитая, строгая, властная.
Болело сильно, но Бобу удалось кое-как подняться. Комната закружилась и остановилась. Новый приступ тошноты. Рядом с кушеткой, на стуле, лежало промокшее насквозь пальто, но Боб даже не стал пытаться надеть его. Неважно. Он взял пальто левой рукой, стиснул зубы, сопротивляясь яростной боли, атаковавшей его при каждом шаге, и двинулся к двери. За ней обнаружился длинный белый коридор и несколько стеклянных дверей. В конце коридора раздались громкие голоса, торопливые шаги — еще двух пострадавших несли на носилках. Его медсестра помогала каким-то мужчинам. Выход был свободен. Боб прибавил шагу, толкнул стеклянную дверь и перешагнул порог. Дождь еще не утих. От глотка воздуха на мгновение прояснилось в голове. В следующую секунду тошнота вернулась. Боль тоже не заставила себя долго ждать.
Только в начале второго Боб добрался до пивной в Чепеле. Народу было немного — с полдюжины бродяг да пара типов, похвалявшихся «удачным дельцем» в Вест-Энде. Саксби спал на скамье в углу. Боб передал ему сообщение. Мальчишка побледнел, и под глазами у него проступили темные круги — путь до Эдмонтона был неблизкий.
Боб проводил бегунка взглядом, потом его вырвало, и один из завсегдатаев отвел бедолагу в угол и дал выпить бренди.