— На Харли-стрит? — прошептала Сильвия, мигом утратив весь свой пыл.
— Да, мэм, на Харли-стрит. И доктор сказал, что, во-первых, я должен взять отпуск и, во-вторых, что если ты и дальше будешь лишать меня радостей и удовольствий устроенной домашней жизни, то доведешь мужа до смертного одра.
— Но я же дала тебе все, Энгус, — с заметным беспокойством попыталась возразить Сильвия. — И налаженный быт, и уют…
— Я видел здесь только притворство и пустую суету. Служанок, которые не могли ни мясо поджарить, ни капусту потушить. Эти званые обеды, эти музыкальные вечера, эти… Ты вела себя, как какая-нибудь герцогиня. Все, Сильвия, хватит. Больше я этого не допущу. Сейчас я оправляюсь в постель и желаю получить что-нибудь вкусненькое в твоем исполнении. Потом, когда поем, можешь подняться и обслужить меня, как и положено супруге.
С этими словами, еще не ведая, за кем осталось поле брани, Кроу промаршировал из гостиной и поднялся в спальню, оставив растерянную, раскрасневшуюся и безмолвную Сильную за закрытой дверью.
В скором поезде Рим — Париж Санционаре занял спальное купе первого класса. Бенно разместился в соседнем вагоне. Паровоз тронулся, состав понемногу набирал скорость, и Санционаре, глядя на пробегающие за окном пригороды, постепенно расслабился. Перед ланчем в вагоне-ресторане он позволит себе вздремнуть, а во второй половине дня — возможно, выпив чуть больше обычного — поспать несколько часов. К обеду нужно будет приготовиться тщательно. Может быть, в поезде найдется симпатичная одинокая женщина, и тогда свободное от Аделы время удастся провести не без приятности.
Атмосфера в вагоне-ресторане, куда Санционаре заявился в полдень, царила приятная, пусть и не совсем интимная. Официанты оказались ловкими и расторопными, еда отличной. Первая часть путешествия проходила хорошо.
Чего он не знал, так это того, что в соседнем вагоне два спальных купе были зарезервированы на Джошуа и Карлотту Смит.
Пара эта села на поезд рано и с момента отправления носа не высовывала из своего купе. Более того, они намеревались оставаться там до вечера, поскольку, по расчетам Мориарти, самого сильного эффекта можно было достичь вечером, появившись внезапно к обеду. Лучшего момента для демонстрации украшения леди Скоби не найти, и итальянец — в этом Мориарти, считавший себя знатоком человеческой природы, не сомневался — сам, по собственной воле устремится в сплетенную для него паутину.
Поезд ушел далеко от Вечного города, когда Мориарти послал за кондуктором и договорился с ним о некоторых деталях вечернего представления. Остаток дня он провел в добром расположении духа, поскольку из всех его интриг именно эта содержала элемент фарса, порадовавшего бы и величайших мастеров сего жанра театрального искусства.
Карлотта либо спала, либо лениво листала газеты и журналы, которыми Мориарти запасся для борьбы со скукой.
Поздно вечером, согласно расписанию, они прибывали в Милан, где вагоны прицепляли к французскому поезду, курсировавшему между этим славным городом и Парижем. Обеденное меню, таким образом, состояло исключительно из итальянских блюд, дабы пассажиры могли в последний раз почувствовать вкус этой страны, прежде чем отдаться во власть экстравагантной французской кухни. В вагоне-ресторане к обеду готовились с той же торжественностью и серьезностью, что и к религиозному пиршеству — лампы зажгли пораньше, столики застелили хрустящими белоснежными скатертями, приборы отполировали до блеска. Все это сияющее великолепие, как небо от земли, отличалось от весьма скромной обстановки второго класса, не говоря уже о третьем, где пассажиры путешествовали в стесненных, поистине спартанских условиях.
В коридорах первого класса сигнал к обеду прозвучал около семи часов, и Санционаре — безупречно одетый, с напомаженными волосами и замаскированными косметической пудрой ямочками щек — занял свое место через пару минут после сигнала.
Когда в вагон-ресторан вошли Смиты он как раз принимал судьбоносное решение: заказать ли закуску или один из четырех указанных в меню супов, а может быть, попробовать Melone alia Roma, а потом взять Anguilla in Tiella ai Piselli и Polio in Padella con Peperoni.[57] Предавшись размышлениям, Луиджи Санционаре скорее ощутил, чем узрел, явление долгожданной пары.
Подняв голову, он стал свидетелем редкого феномена: казалось, некая невидимая, но могущественная сила остановила вдруг всю суету вокруг. Официанты, спешившие исполнить заказы, замерли наподобие восковых фигур; дамы, занятые неторопливыми разговорами, застыли на полуслове; джентльмены, озабоченные выбором вин, потеряли интерес к означенному предмету; бокалы остановились на полпути к губам. Впечатление было такое, будто даже сам поезд остановил свой бег.