“Окей. Ты какие шоколадки любишь?”
“Что? При чем тут шоколадки?”.
“Буду носить тебе в тюрьму передачки”.
Она молчит. Потом отправляет ржущий смайлик. Оценила шутку.
“Все равно пока что не получится, — продолжает Алиса через какое-то время. — Он уехал типа в командировку. На две недели. Она, по-любому, с ним. Ненавижу!“
Уф. В ближайшее время смертоубийства не будет. А за две недели многое может измениться…
Мужа я пробил по номерам машины. Узнал его имя, фамилию и отчество. Место работы, должность и кредитоспособность тоже выяснил.
Я не стал задавать все эти вопросы Алисе, хотя знаю, что она бы ответила. Нехорошо это. Надо по возможности держать ее в стороне от моих, пока неопределенных, планов. Он отец. И, каким бы гадом ни был, остается отцом.
И нет, я не для него стараюсь! Для нее. Ребенку очень плохо, когда он считает родителя подонком.
Я знаю эту фирму по поставке медоборудования. И даже с знаком с их главным юристом, он мой сокурсник с параллельного потока.
Раздобыть его телефон — дело техники. Договориться о встрече вечером в крутом ресторане, с предложением поужинать за мой счет — тоже несложно.
Мы встречаемся. Я говорю, что меня интересует некто Николай Селиверстов.
— Ты как, нормально с ним общаешься?
— Вообще не общаюсь. Мутный он. А чего тебе от него надо?
— Слушай… Давай я не буду ничего объяснять. Просто надо.
— Понял. Бывает. Но чем тебе помочь — не знаю.
— Буду благодарен за любую инфу.
— Ну… мы с ним недавно вместе обедали после конференции. Случайно так вышло. Знаешь, о чем он меня спрашивал?
— Ну?
— Интересовался, разбираюсь ли я в семейном праве. Его, мол, интересует вопрос раздела совместно нажитого имущества при разводе. А именно — квартиры. Не для себя, для одного друга.
Знаю я этого друга. Редкий мудачок.
Ну что ж, Анюта. У меня для тебя две новости. Одна хорошая, вторая ожидаемая.
Твой муженек планирует свалить. И это офигенная новость, что бы ты сейчас об этом ни думала.
Вторая новость — вовсе не новость. Он гандон. И уходить с одним чемоданчиком не планирует. Хочет делить ложки и табуретки.
Не, ну реально, чувак — просто куча дерьма. Если уж нашел другую и бросаешь семью, то будь мужиком, оставь все им.
Но ты не мужик, а гнида. И давить тебя надо, как гниду.
Глава 12
Анюта
— Может, картошки пожарить? И котлет наделать? Я быстро, у меня и фарш есть.
Я сегодня задержалась с ужином, дети голодные, а я чувствую себя виноватой.
— Я хочу пельмени, — говорит Максик.
— И я, — кивает Алиса.
— Хорошо, я сейчас тесто сделаю и налеплю.
— А мы тебе поможем.
Я удивленно смотрю на дочь. Она никогда не горела желанием что-либо делать на кухне. Да, делает, да помогает. Но всегда из-под палки, после того, как ее пять раз попросишь.
Что это с ней сегодня? Что-то натворила? У меня в последнее время такое ощущение, что с ней что-то не так. Она как будто что-то от меня скрывает. Может, влюбилась? Такое маме обычно не рассказывают. Но надо все-таки попробовать поболтать с ней по душам.
Я быстро замешиваю тесто и нарезаю его кружочками при помощи тонкого стакана. Алиса с Максом садятся рядом и начинают творить.
— Это не пельмень, а какашка гоблина! — смеется Макс над творением сестры.
— Вот ты эту какашку и съешь! — парирует она.
— А у меня ковбойская шляпа.
— А у меня летающая тарелка.
— А я сделал пельмень с глазами.
— А я с хвостом.
— А я…
— А ты сам пельмень!
Макс бросается в Алису обрезками теста. Она посыпает его голову мукой. Я тем временем закидываю в кипящую воду тех уродцев, что они налепили.
— Макс, если ты пельмень, тебя сейчас тоже сварим.
— Я его есть не буду! — морщится Алиса. — У него носки воняют.
— А если со сметаной? — улыбаюсь я.
— Вонючие носки со сметаной? Такое надо подавать в ресторанах!
Мы все хохочем.
А я вдруг ловлю себя на мысли — если бы здесь сейчас был Коля, он бы прикрикнул на детей, не позволил бы им беситься и дурачиться. И меня бы раскритиковал, нашел бы к чему придраться. И настроение было бы совсем не таким…
А я не вижу ничего плохого в том, чтобы немного повалять дурака. Нам всем весело! Ну и что, что мы немного насвинячили. Уберем. Все вместе. Макс вон уже веник схватил, а Алиса вытирает влажной тряпкой муку.
Я раскладываю пельмени по тарелкам и мы все вместе пытаемся угадать, кто какого уродца слепил. Снова смеемся…