Куда мне до уровня “Мандарина”! Они на международные показы ездят. А у меня даже высшего образования нет. Только среднее специальное. Я, конечно, многому научилась сама, по интернету, журналам и чисто интуитивно. Но… нет, это не для меня.
— Ты себя недооцениваешь, — произносит Светлана.
Я лишь качаю головой.
— Что, модельерша, опять тебе заказ подкинули? — интересуется Ольга, моя коллега, работающая за соседним столом.
— Ага.
— А со своими-то справишься? Или опять клиентки скандалить будут? — ехидничает она.
Это совершенно несправедливое обвинение! Скандалящая клиентка у меня была всего один раз. И то не потому, что я что-то там задержала. Я все заказы выполняю в срок. Всегда!
— Не переживай за меня, — сухо отвечаю Ольге.
Она презрительно морщит нос, берет кружку и уходит. И я знаю, что она сейчас будет перемывать мне косточки с другими девчонками на кухне. Коллектив у нас, естественно, женский. Очень дружный, ага. Обстановка как в террариуме.
Все взрослые дамы, замужние, с детьми. И все разговоры у нас крутятся вокруг этого.
Когда я иду на кухню, чтобы разогреть остывшие пончики и сделать чай, то слышу:
— А что ты хотела? Чтобы мужик у плиты стоял?
— Я, между прочим, работаю не меньше него. И тоже хочу вечером лежать на диване.
— Ну давай, попробуй, полежи. А его заставь борщ варить. Он пойдет за солью к соседке… Да там и останется!
Все смеются, я тоже улыбаюсь. Мне никогда не приходило в голову попросить мужа что-нибудь приготовить. Хотя я работаю полный день. Но главный кормилец в семье, конечно, он. Моя зарплата так, на булавки.
— Есть два типа мужиков, — продолжает Тамара, наша самая взрослая “девочка”. — Одни лежат на диване и ничего не хотят. Другие хотят. И поэтому гуляют.
— Точно, — кивает Ольга. — Женатый мужик либо тюфяк, либо козел. Других вариантов нет.
Неправда! Есть другие варианты. Мой Коля, например…
Ближе к вечеру мне приходит сообщение от мужа: “Вернусь поздно, внеплановое совещание”.
Ну и хорошо. Я даже рада. Не придется выслушивать его упреки.
Звоню дочери. Она у меня умница, хоть у нее сейчас сложный подростковый период. Колючая, ершистая. Иногда грубит. Но я знаю, что она на самом деле очень ранимая девочка.
— Алис, я задержусь, у меня заказ от “Мандарина”.
— О, крутяк!
— Покормишь Макса? И сама поешь обязательно. Там куриные крылышки. И свари гречку.
— Гречку не хочу.
— А Макс…
— Тем более не будет ее есть. Мам, можно я к тебе приеду? Хочу на платья посмотреть.
— Конечно, приезжай!
Мне так приятно, что дочь интересуется моей работой! Ну, не совсем моей. Просто она обожает “Мандарин”. У них есть линия для подростков, но все очень дорого. Поэтому я сама сшила ей пару практически идентичных вещей.
Я сосредоточенно работаю, изредка отвлекаясь на Алису. Она приехала на маршрутке полчаса назад и, как ни странно, не очень-то интересуется платьями от “Мандарина”. Взглянула, рассеянно приложила к себе, повертелась минутку перед зеркалом, и все. А теперь бродит по ателье, как неприкаянная, берет в руки то одно, то другое. И я постоянно ловлю на себе ее взгляд. Такой серьезный! Такой странный…
— Алис, что-то случилось? Ты сама не своя.
Она пожимает плечами.
— Да все как обычно. Учителя придурки, одноклассники уроды.
— Алиса! — с упреком восклицаю я.
— Ты сама спросила.
Дочка некоторое время молчит, как будто на что-то решаясь. А потом выпаливает:
— Мам, а если бы ты знала что-то такое… Плохое. Мерзкое. Неприятное для меня. Ты бы мне это сказала?
Глава 5
Аня
Та-ак. Кажется, у моей дочери серьезные проблемы. Не помню, чтобы я когда-нибудь видела ее такой расстроенной. Сердце тревожно сжимается. В голове сумасшедшей вереницей проносятся варианты, от криминальной истории до подростковой беременности. Да, я та еще паникерша!
Откладываю платье, встаю, подхожу к Алисе и обнимаю ее.
— Цыпленок… все будет хорошо.
— Вряд ли, — угрюмо отзывается она.
— Что случилось?
Она лишь молча пыхтит мне в плечо.
— Алис, ты можешь рассказать мне все. Абсолютно все. Ты же понимаешь это?
— Наверное…
— Неважно, чего это касается. Если это о чем-то интимном… Не бойся. Я пойму. И я не буду тебя ругать. Мы со всем справимся. Вместе.
Дочка шмыгает носом.
— Тебя кто-то обидел?
— Это не про меня.
— Не про тебя? А про кого?
— Про одну… подругу.