«Спокойно, Колтон. Ведьма не собиралась тебя бесить. Она только предупредила об опасности. Блэр — друг».
— Гр-р-р!
Подорвавшись с дивана, я помчался прямиком к Тарин. Мне нужно было убедиться, что она в безопасности. С тех пор как моя младшая сестренка попала в плен к жестокому психу, я словно потерял часть себя. В душе образовалась огромная брешь, как черная дыра, всасывающая всю радость. Я проклинал своих врагов, но больше всего ненавидел самого себя. Мне не хватило ни сил, ни ума уберечь ее. Сколько опасностей еще будет? И самый главный вопрос — буду ли я достаточно силен, чтобы отбить атаку в следующий раз?
Поднявшись на второй этаж, прошел мимо комнаты Блэр и увидел сидящую на кровати ведьму с ноутбуком в руках. Все бы ничего, вот только она держала его вверх тормашками. Похоже, самая могущественная ведьма современности, вершительница судеб не могла справиться с современной техникой.
Я поймал себя на том, что улыбался. Но стоило вспомнить о Тарин, и вся радость улетучилась.
Пройдя чуть дальше по коридору, постучал в самую последнюю дверь.
— Да? — послышался ее тихий голос. Я не узнавал его. Теперь он принадлежал не моей хохотушке-сестре, а сломанной кукле.
Сделав глубокий вдох, вошел и мельком осмотрелся.
Тарин выбрала одну из гостевых комнат, где меньше всего пахло Вудвордом. Его спальню я забрал себе с целью заполнить пространство своим запахом и искоренить любое напоминание о старом владельце.
Новая комната сестры была мрачной, с темно-серой мебелью и такими же обоями. Совсем не подходящее место для молодой женщины.
— Мы могли бы сделать ремонт, — предложил я.
Она сидела в кресле у камина, завернувшись в шаль, и читала. Когда увидела меня, закрыла книгу.
— Мне нравится и так, — холодно ответила сестра.
Она замкнулась в себе и не пускала меня. Ее ничего не интересовало — ни мои разговоры, ни любые предложения отвлечься.
— Ладно. — Я кивнул и сел на ковер около камина. В конце концов, здесь было не так уж и плохо. А огонь дарил покой и уют. Раньше мы часами сидели у костра в комфортном молчании. Мы вдвоем были маленькой стаей, живущей по своим собственным правилам. От нас отказались, выбросили, как бродяг, разделили с братом. А мы назло всем цеплялись за жизнь и друг за друга. Кто бы знал, что тогда были наши самые беззаботные времена?
— Поговори со мной, — попросил я.
Плевать, что я звучал жалко. Положение альфы обязывало во всем проявлять силу, но для Тарин я всегда был и буду всего лишь старшим братом.
— Погода меняется, — прошептала она.
Я хмыкнул. Она всегда наблюдала за погодой, чтобы планировать наши передвижения. Я не обращал внимания на дождь или снег, но Тарин делала все возможное, чтобы нам было хоть немного комфортнее. Она следила и за внешним видом, человеческий способ жизни интересовал ее намного больше, чем звериный. И хотя нашим домом долгое время был лес, сестра много раз пыталась найти подходящее место, чтобы осесть.
— Теперь это не так уж и важно, — произнес я. — У нас есть надежное укрытие от бури.
Я сдержал рык, когда она зарылась пальцами в мои волосы. Любые прикосновения стали для меня пыткой. И это еще раз напомнило, как сильно ублюдок Вудворд изменил нас двоих.
— Тебе следует побриться, — напомнила Тарин. — И постричься не помешало бы.
Я повернул голову и посмотрел на нее.
— Думаешь, нужно? Так я выгляжу устрашающим. А сбрею бороду — и точно как малолетний щенок.
Она слегка улыбнулась, и я ответил тем же.
— Это ты красавица, что бы с собой ни делали. А мне, знаешь ли, нужно еще постараться, чтобы добиться нужного эффекта.
Улыбка на лице сестры померкла, и она убрала руку. Я совершенно не понимал, чем мои слова расстроили Тарин.
— Лучше бы я родилась бородатым самцом, — пробормотала она и уставилась на огонь.
Я хотел сказать, что красота не была ее проклятием. Что дело вовсе не в ней, а в жизни, которая приготовила слишком жестокие испытания для нас. Но Тарин не возжелала продолжать разговор.
— Можно мне дочитать книгу? — спросила она.
Раньше она бы сказала: «Проваливай, мне нужно немного личного пространства». Но сейчас только спрашивала разрешение, боясь, что за этим последует наказание.
Я до боли сжал кулаки, стараясь утихомирить ярость, и заставил себя улыбнуться.
— Конечно, Тарин, — как можно ласковее произнес. Это единственно, что я мог сделать для нее — заверить, что отныне она в безопасности. И обеспечить эту самую безопасность. — Можешь делать все, что тебе вздумается. Это и твой дом тоже.
Я встал и у двери обернулся. Она все еще не мигая смотрела на огонь.