— Еще что-нибудь угодно, сэр?
Мне почудилось, что за этим привычным выражением таилась хорошо скрытая тревога.
— Нет, ничего, — ответил я.
Мне не пришлось долго ждать — Анна Протеро вышла ко мне очень скоро. Мы поговорили о некоторых делах, а потом она воскликнула:
— Какой чудный, добрый человек доктор Хэйдок!
— Лучший из всех, кого я знаю.
— Он был поразительно добр ко мне. Но у него такой грустный вид — вам не кажется?
Мне как-то не приходило в голову называть Хэйдока грустным. Я немного подумал.
— Мне кажется, я этого никогда не замечал, — сказал я.
— И я тоже, до сегодняшнего дня.
— Порой наши собственные горести обостряют наше зрение, — сказал я.
— Как это верно. — Она помолчала и сказала:
— Мистер Клемент, одного я никак не могу понять. Если мужа застрелили сразу же после моего ухода, то почему я не слышала выстрела?
— Полиция полагает, что выстрел был сделан позже.
— А как же записка — там стоит 6.20?
— Возможно, эти цифры приписаны другой рукой — рукой убийцы.
Кровь отхлынула от ее щек.
— А вам не бросилось в глаза, что цифры написаны не его почерком?
— Какой ужас!
— Этот почерк вообще не похож на его почерк!
Это была правда. Неразборчивые каракули в записке ничем не напоминали четкий почерк Протеро.
— Вы уверены, что они не подозревают Лоуренса?
— По-моему, с него сняты все подозрения.
— Но, мистер Клемент, кто же это сделал? Люциус не пользовался популярностью — я знаю, но и настоящих врагов у него не было, мне кажется. То есть — заклятых врагов.
Я покачал головой:
— Это покрыто тайной.
Я снова вспомнил о семи подозреваемых, которых не назвала мисс Марпл. Хотелось бы знать, кто они?
Распрощавшись с Анной, я приступил к выполнению своего замысла.
Я пошел домой по тропинке. Дойдя до перелаза, я немного вернулся назад, до места, где растительность казалась мне слегка помятой, свернул с тропинки и углубился в кусты. Лес здесь был густой, с кустарником, ветви которого переплетались внизу. Я пробивался сквозь заросли с некоторым усилием, как вдруг услышал, что недалеко от меня еще кто-то пробирается через кустарник. Я остановился в нерешительности, и передо мной возник Лоуренс Реддинг. Он тащил увесистый валун.
Должно быть, вид у меня был удивленный — Лоуренс вдруг разразился смехом.
— Да нет, — сказал он. — Это не улика, а нечто вроде мирного подношения.
— Мирное подношение?
— Ну да, назовем это началом мирных переговоров. Мне нужен предлог, чтобы зайти к вашей соседке, мисс Марпл, и мне подсказали, что лучше всего преподнести ей камень или обломок скалы для японского садика, который она создает.
— Это верно, — согласился я. — А что вам понадобилось от почтенной леди?
— Вот что. Если вчера вечером можно было что-нибудь увидеть, мисс Марпл это видела. Я даже не говорю о чем-то, непременно связанном с убийством, о том, что с ее точки зрения казалось бы связанным с убийством. А просто что-то из ряда вон выходящее, диковинное, какая-нибудь мелочь, которая поможет нам разгадать загадку. Что-то такое, о чем она даже не сочла нужным сообщить полиции.
— Вполне вероятно, мне кажется.
— Во всяком случае, игра стоит свеч. Клемент, я собираюсь разобраться в этом деле до конца. Хотя бы ради Анны. А на Слака я не очень надеюсь, конечно, он из кожи вон лезет, но усердие никогда не заменит ума.
— Насколько я понял, передо мной излюбленный герой приключенческих историй — сыщик-любитель, — сказал я. — Не уверен, что в реальной жизни они так же оказываются выше профессионалов.
Он пристально взглянул на меня и внезапно расхохотался.
— А вы-то что делаете в лесу, падре?
Признаюсь, я покраснел.
— Наверно, то же, что и я, могу поклясться. У нас с вами явилась одна и та же мысль, правда? Как убийца пробрался в кабинет? Первый путь — по аллее и в калитку, второй путь — через парадную дверь, третий путь — есть какой-нибудь третий путь, а? Я решил расследовать, нет ли следов и сломанных кустов поблизости от стены вашего сада.
— И мне пришло в голову то же самое, — сознался я.
— Однако, я не успел приступить к делу, — продолжал Лоуренс. — Потому что решил, что надо бы сначала повидать мисс Марпл, убедиться, что никто не проходил по аллее вчера вечером, пока мы были в мастерской.
Я отрицательно покачал головой.
— Она настаивала на том, что никто не проходил.
— Ну да, никто — никто из тех, кого она считает кем-то. Звучит как дикий бред, но вы меня понимаете. Мог же там быть кто-то вроде почтальона или молочника, или рассыльного от мясника — кто-то, чье присутствие настолько привычно, что вы об этом не считаете нужным даже упоминать.
— Вы начитались Честертона, — заметил я, и Лоуренс не отпирался.
— Вам не кажется, что в этом что-то есть?
— Все может быть, — согласился я.
И мы без промедления отправились к мисс Марпл. Она работала в своем садике и окликнула нас, когда мы перебирались через перелаз.
— Что я говорил? — шепнул Лоуренс. — Она видит всех и вся.
Она приняла нас очень приветливо и очень обрадовалась громадному валуну, который Лоуренс торжественно ей преподнес.
— Вы так внимательны, мистер Реддинг. Необыкновенно внимательны.
Лоуренс, ободренный похвалой, приступил к расспросам. Мисс Марпл выслушала его со вниманием.
— Да-да, я понимаю, что вы хотите сказать, и вы совершенно правы — об этих встречах никто никогда не упоминает или не считает их достойными упоминания. Но я вас уверяю, что ничего подобного не было. Ничего подобного.
— Вы уверены, мисс Марпл?
— Совершенно уверена.
— А вы видели кого-нибудь, кто шел в тот вечер по тропинке в лес? — спросил я. — Или выходил из лесу?
— О! Да, множество народу. Доктор Стоун и мисс Крэм пошли той дорогой — им так ближе всего до раскопа. Это было после двух. Доктор Стоун потом вернулся тем же путем — вы это сами знаете, мистер Реддинг, он ведь подошел к вам и миссис Протеро.
— Кстати, — вспомнил вдруг я. — Выстрел — тот, что вы слышали, мисс Марпл. Мистер Реддинг и миссис Протеро должны были тоже его слышать.
Я вопросительно взглянул на Лоуренса.
— Да, — сказал он, хмурясь. — Мне кажется, я слышал какие-то выстрелы. Кажется, был один или два выстрела?
— Я слышала только один, — заметила мисс Марпл.
— Мне было не до того, и я не обратил внимания, — сказал Лоуренс. — Проклятье, если бы я мог вспомнить! Если бы я знал! Вы понимаете, я был так поглощен, так…
Он смутился и умолк. Я тактично кашлянул. Мисс Марпл, благопристойности ради, переменила тему.
— Инспектор Слак пытался выяснить, слышала я выстрел после того, как мистер Реддинг и миссис Протеро вышли из мастерской, или до того. Мне пришлось признаться, что я определенно сказать не мшу, но мне кажется — и тем больше, чем больше я об этом думаю — что это было после.
— Тогда это, по крайней мере, оправдывает знаменитого доктора Стоуна, — сказал Лоуренс с глубоким вздохом. — Хотя не было ни малейшего повода подозревать его в убийстве бедняги Протеро.
— Ах, — откликнулась мисс Марпл. — Мне всегда казалось, что было бы благоразумно подозревать каждого — совсем немного, чуть-чуть. Я всегда говорю — ничего нельзя знать заранее, не правда ли?
Мисс Марпл оставалась верна себе. Я спросил Лоуренса, согласен ли он с ее показаниями относительно выстрела.
— Ничего не могу сказать, хоть убейте. Понимаете, был просто какой-то привычный звук. Я бы скорее сказал, что он прозвучал, когда мы еще были в мастерской. Стены заглушили его и — мы его не заметили.
Тому были иные причины, кроме глухих стен, заметил я про себя.
— Я спрошу Анну, — сказал Лоуренс. — Она может вспомнить. Да, кстати, мне кажется, есть еще одно загадочное происшествие, нуждающееся в объяснении. Миссис Лестрэндж, эта Таинственная Незнакомка в Сент Мэри Мид, нанесла визит старику Протеро после обеда, вечером в среду. И похоже, что никто не знает, в чем там было дело. Старик Протеро не заикнулся об этом ни жене, ни Летиции.