Розалинда, познакомившись с Максом, одобрила выбор матери, лаконично заявив: «И Питеру он понравился». Питер был их старый терьер.
Агата зря боялась того, что сэр Макс Маллоуан моложе ее. Он любил ее — а это было так нужно. Слегка посмеиваясь, она вспоминает, как Макс сказал, что смотрел на нее, когда она спала, и что у нее благородное лицо. «Про меня можно сказать что угодно: я добродушная, беспорядочная, рассеянная, застенчивая, привязчивая, неуверенная в себе, в достаточной мере лишена эгоизма — но «благородная» — это уж слишком!»
Это не просто факты биографии — это еще и анализ процесса самосохранения творческой личности. Она могла совсем перестать писать, могла стать «душечкой»; кстати, она была отличной помощницей мужа в археологических экспедициях, фотографировала, вносила в каталог и артистически расчищала экспонаты. Но она еще и писала. Уже много лет спустя к их дому в экспедиции пристроили «Агатину комнатку». Там она и писала.
В археологии, особенно в той узкой области, которой пришлось заниматься ее мужу, Агата Кристи приобрела очень глубокие познания.
Но главное, конечно, ее литературная работа. Для нее не понадобилось специального образования. Все, что встречалось в самой обыденной обстановке, становилось толчком к творчеству. «Каждый раз мне кажется, что я написала последнюю свою книжку, но откуда ни возьмись что-то возникает и будоражит мое воображение. Я прямо как налаженный автомат, выпускающий колбасы».
Агата Кристи прекрасно отдавала себе отчет в своих возможностях и способностях. «Я никогда не старалась во что бы то ни стало заниматься тем, что у меня получается плохо, к чему у меня нет способностей от природы». Составила длинный список того, что не может делать и что может. Второй начинался так: «Ну что ж, я могу писать». У нее был отличный девиз: «Не можешь вести поезд — смазывай колеса!»
А писать она могла, честное слово! О творчестве отзывалась трезво и даже наставительно:
«Просто чувствуешь себя ремесленником, представителем хорошей, честной профессии. Ты должен научиться профессиональным приемам, а уж потом, в рамках своего ремесла, можешь воплощать собственные творческие идеи, но ты обязан соблюдать дисциплину формы».
Для тех, кому это покажется сухо и прозаично, приведу еще одну цитату (хочется переписать ее целиком, поэтому главное выделяю курсивом): «Ради Бога, не думайте, чтоб я смотрел на стихотворство с детским тщеславием рифмача или как на отдохновение чувствительного человека: оно просто мое ремесло, отрасль честной промышленности, доставляющая мне пропитание и домашнюю независимость» (А. С. Пушкин. Письма).
Весьма маловероятно, чтобы Агата Кристи читала переписку Пушкина. Просто… искусство прекрасно укладывается в определение «святого ремесла» и даже просто честного ремесла.
Она пишет о начале тридцатых: «В те дни писать было приятно, потому что я прямо переводила работу в деньги». В Америке начались серийные выпуски ее книг. Агата Кристи заняла свое место, у нее нет проблем. Она может купить себе не только машину. Но и дом. И несколько домов.
Она любила дома. И очень хорошо их описывала. Перед второй мировой войной у нее было восемь домов. Во время войны в ее доме были расквартированы военные (кое-какие бытовые «удобства» для множества солдат пришлось потом ликвидировать). Нашли приют в ее доме и дети, вывезенные из-под бомбежки. (В то время я жила под Архангельском в деревне, и помню благодарное отношение к приютившим детей добрым людям.)
Тепло, Агата, или даже «горячо». Я нашла те события, те черточки, которые помогли мне понять отчасти и жизнь, и творчество Агаты Кристи. Но главное объяснение творчества — в самом творчестве.
Во всяком детективном романе есть одно центральное лицо, а именно: детектив, сыщик, расследователь. Его надо придумать. Агата Кристи хотела сделать своего сыщика финном, потом остановилась на бельгийской национальности. Не только потому, что финского языка, а следовательно, и акцента не могла себе представить. Никакого внешнего сходства с автором нет — скорее, это демонстративно яркая противоположность. И все же каждый из нескольких детективов Агаты Кристи — одно из ее «продолжений» или вариантов, маска ее души, способ являться в новом обличье, как уже упомянутый Протей или Гудвин, Великий и Ужасный. Только «властительница тайн» нигде не изменяет своему юмору, везде посмеивается без всякой издевки и над читателем, и над собой, и над своими «обликами». Больше всего «своего» она отдала Ариадне Оливер, начиная с профессии (автор детективных романов) и кончая рассеянностью, импульсивностью и пристрастием к ванне и яблокам. Это слегка карикатурное, шаржированное, но очень симпатичное изображение — себя? Нет, одной из своих ипостасей.
Элемент карикатуры, шаржа — непременная черта каждого портрета «детектива». Все они вызывают симпатию, может быть, тем более теплую, что она смягчена усмешкой. Но виртуозное умение распутать тайну преступления вызывает уважение, подчас даже почтение.
Напомню некоторые цифры, прежде чем говорить о сыщиках Агаты Кристи поименно.
С Эркюлем Пуаро — 41 роман и несколько сборников рассказов. Он появляется в 1920 году и последний раз выходит на сцену в 1975, в романе «Занавес»; кстати, местом действия оказывается тот же Стайлс, как и в первом романе.
С мисс Марпл — 13 романов и несколько сборников. Мисс Марпл появляется впервые десятью годами позже Пуаро и в самой последней книге — в 1976 году.
С миссис Ариадной Оливер — 8 названий. Впервые в 1936 году, в романе «Карты на стол», вместе с суперинтендантом Баттлем, за ним 5 названий (1925–1944). Книга «Конь бледный» без Пуаро. Супруги Бирисфорд. Таппенс (Полушка, если переводить, — это ее прозвище вместо данного оптимистическими родителями имени Прюденс — скромность) и ее муж Томми. С 1922 по 1973 год появляется 5 книг, где они играют главную роль. В начале они молоды, в последней книге уже на покое, на пенсии. Читатель любит следить за знакомыми героями — это еще одна «импонирующая черта» Агаты Кристи.
Капитан Гастингс, появившись в роли «Ватсона» при Эркюле Пуаро в 1920 году, в 1923 уже сослан Агатой в Южную Америку, видимо, навсегда. Но мы еще встретим его в «Большой четверке» — он специально приехал из Аргентины! Возвращается он и в 1927 году, в 1932, 1933, а затем в 1937 году, когда Пуаро теряет клиента, а Гастингс получает очаровательного жесткошерстного терьера, который помог в разгадке тайны как «бессловесный свидетель». Затем Гастингс исчезает опять, и надолго — до 1975 года.
Можно назвать еще мистера Паркера Пайна. По сути дела, он не сыщик, а человек, устраивающий чужие дела: «Счастливы ли вы? Если нет, обратитесь к мистеру Паркеру Пайну, Ричмонд-стрит, 17» (1934 г.).
Мистер Саттерсуэйт, пожилой джентльмен, располагающий солидными средствами и хорошими знакомствами, добряк и гурман. Рядом с ним — откровенная маска, словно из классической комедии дель’арте, — мистер Кин, точнее Арлей Кин (для тех, кто не сразу догадался: ему постоянно сопутствуют световые эффекты, превращающие его костюм в домино Арлекина). Этот «Загадочный мистер Кин» (сборник 1930 года) больше нигде не появляется, но мистер Саттерсуэйт нам встретится еще раз в «Убийстве в трех актах» (1935 год).
В этом «тандеме» интересно своеобразное сотрудничество прозаического джентльмена средних лет, который сам все разгадывает, и таинственного незнакомца, появление которого наводит мистера Саттерсуэйта на подозрительные случаи или помогает заметить, что здесь что-то неладно. Функция «рока» и функция «ищейки» четко разделены на две ипостаси.
Не так обстоит дело с главными «сыщиками» Агаты Кристи — Эркюлем Пуаро и мисс Марпл. Целая вереница служащих полиции или представителей Скотленд-Ярда сопутствует и тому, и другой, играя одну из сопровождающих тем: или недоверие и полупрезрение, или понимание и невольное восхищение. Это удобно. Но в каждом из этих портретов слиты и те черты, которые могли бы вызвать насмешку и недоверие, и те, которые вызывают восхищение и уважение.