Я же сама видела, как Тёма втянул ее в себя. Как такое вообще может быть? «Ничего не случилось». Ха! Это пока. А если я опять кого-нибудь случайно заморожу?
Я вернулась к кровати и яростно откинула одеяло, будто оно в чем-то виновато.
– Как ты можешь спокойно спать рядом со мной? А если завтра мы проснемся в сугробах? Или твое сердце превратится в ледышку? Ты что, не в курсе, как это работает?
Лёша отобрал у меня одеяло и сел по-турецки.
– Ты преувеличиваешь, зайка.
– А ты преуменьшаешь!
Я плюхнулась на кровать. Мир, который я с таким трудом выстраивала последние годы, угрожающе зашатался. Я снова превращалась в испуганную беспомощную девочку, которую когда-то нашла Хельга. А я не хочу быть испуганной и беспомощной – я ради этого пожертвовала жизнью человека.
Подтянув к себе колени, я уткнулась в них лбом. Неужели теперь все начнется сначала? Ледяное Озеро и стужа. Чужая боль, пульсирующая на кончиках пальцев. Чужая жизнь, которую я могу впитать одним прикосновением. Только на этот раз нет никакого Тёмы, чтобы тот втянул в себя силу. И Антона, который бы подсказал мне, что делать. И Лестера.
На плечи мне легли теплые ладони – знакомые, ласковые. И все равно чужие. Спустя почти полгода того, что мы оба называли друзьями с привилегиями, я все еще ловила себя на ощущении страшной неестественности рядом с ним.
– Ну, позвони завтра Тохе, если хочешь, – примирительно предложил Лёша. – Он долго был с Хельгой, может, что-то знает.
Осторожные пальцы начали разминать мне спину.
– Мы не общаемся.
Пальцы на секунду замерли. Лёша издал невеселый смешок.
– Вот и мы с Юлей не общаемся.
Мгновение мы сидели в абсолютной тишине и не двигались. Потом он обхватил меня со спины руками, вжался губами в макушку. Ему было больно – я знала это так же точно, как и то, что ни за что не обращусь к Антону. Даже если проснусь завтра во дворце Снежной королевы. Может, Юля что-то подскажет?..
– Но ты же можешь ей… – начала я.
Не отрывая губ от моих волос, Лёша покачал головой.
– Давай спать, зайка. Хорошо? – Он мягко потянул меня на подушку, лег рядом и укрыл своим одеялом.
– Хорошо. Нет. Подожди!
– Что?
– У меня вопрос.
– Надеюсь, о том, когда мы закончим это? – Его рука обхватила меня вокруг талии, но настойчивости в жесте не было. Кажется, Лёша и правда устал.
Я подняла голову с подушки.
– Есть какое-то правило, которое запрещает рассказывать про силу Дев? Верховный Совет? Общий начальник?
– Начальник? Бог, что ли? – насмешливо уточнил он.
– Значит, можно о них рассказывать?
Наверняка полночь уже миновала. Интересно, чернокнижник сильно расстроится, если получит отчет завтра? Или не глядя превратит меня в лягушку?
– А кому ты хочешь рассказать? – спросил Лёша. Голос его не изменился, но рука едва ощутимо напряглась.
– Никому. Просто думаю, не написать ли об этом рассказ. Вечерами иногда заняться нечем.
Ловкие пальцы все-таки нырнули под свитер.
– Ты почаще меня зови, я тебе помогу найти занятие.
– Лёша!
Он вздохнул:
– Я не особо вникал, если честно. Когда познакомился с Юлей, не до того было.
– Почему?
– Ну… Влюбился. Офигел. Как оно обычно бывает? Так, стоп. Я читал эту вашу книгу для девочек.
– Какую?
– В которой написано: «Не рассказывай нынешней девушке о предыдущей».
Нынешней девушке? Сон как рукой сняло. Я широко распахнула глаза и уставилась в залитый лунным светом потолок с лепниной.
– Короче, не наблюдаю проблемы, – подытожил Лёша. – Кстати, ты уже видела обновления в рабочем кабинете? – Он удобнее устроился на подушке за моей спиной. – Его опять переделали, я час вчера тыкал, пока разобрался…
Скоро он засопел. А я лежала, пытаясь осмыслить то, что случилось, – и заодно сочинить сносное письмо чернокнижнику.
«Я была Зимней Девой. Это такая тетка, которая может угробить любое живое существо, заморозив его сердце».
Что Лёша имел в виду под «нынешней девушкой»? Мы же не встречаемся. Он сам объяснил мне значение слов friends with benefits [1].
«Однажды меня нашла старуха в окровавленном рубище и поцеловала. Потом меня нашел ее слуга и начал учить. А потом мы на пару убили человека».
Ну да. И вместо работы я завтра отправлюсь прямиком в отделение полиции.
Мысли носились, как вспугнутые канарейки. Сон не шел. Поворочавшись с полчаса, я тихонько выскользнула из-под одеяла.