Я пошла дальше. У Пандоры свернула к старому сектору. Подтянула лямки рюкзака. С трудом верилось, что пару дней назад я рванула, прихватив с собой только ноутбук и пару сменного белья. В дневном свете кладбище выглядело мирным и по-своему уютным.
Я приблизилась к крыльцу, выискивая в карманах ключи. Ну где же… Спустила рюкзак на землю и принялась в нем рыться. Ноутбук. Зарядка. Томик Лермонтова, который я зачем-то прихватила от мамы. Ага! Вот они. Я победно задрала голову и наткнулась взглядом на деревянную балку над крыльцом. Там что-то темнело. Рисунок? Я поднялась по ступеням. Остатки закатного солнца светили прямо на разбухшее от дождей дерево, и надпись была хорошо видна. Я попробовала дотянуться до нее, но не смогла – слишком высоко. Оставалось только рассматривать. Буквы, не буквы… Секунду. Неужели руны?
Наверняка этому есть какое-то простое объяснение. Каждый день на кладбище бывает куча народу. Мало ли из них тех, кто мог нарисовать руны?
Я открыла дверь – замок поддался на удивление легко. В комнате пахло старыми половицами и кофе, хотя я варила его три дня назад. Я замерла, прислушиваясь к тишине.
Кажется, пару дней назад Ваня смотрел именно в тот угол на крыльце. Я достала телефон, открыла «ВКонтакте» и нашла в списке друзей пользователя с пафосным ником «Эхо успеха». Отправила фото.
«Привет. Ты это у меня на днях нашел?»
Напротив «Эха» зажегся зеленый огонек.
«Привет. Ну, вообще да».
«А что тут написано, знаешь?»
«Сейчас найду».
Найдет?
В чат упало пересланное сообщение:
«Короче, тут все ясно. Став «Приворотное яблоко». Лишаем кроля защиты, чтобы не сопротивлялся, замораживаем отношения, которые были, приковываем внимание, чтобы ни на кого больше не смотрел. В конце закреп, типа «не доставайся же ты никому».
«Кроль – это кролик, если что, – уточнил Ваня. – Жертва».
Какое-то время я стояла, зажав кислотно-желтую нокию в руке и бездумно ощупывая взглядом буквы. На экране высветилось новое сообщение, на этот раз от Аскольда:
«Я на месте».
Я отмерла. Провела рукой по волосам.
Это может быть откуда угодно. Чье угодно. Мало ли в мире рунических колдунов – или как они называются? Да и любителей достаточно. Вон, даже Ваня в курсе, что это. Наверняка в интернете полно информации для желающих…
«Приходи лучше ко мне», – напечатала я, чувствуя, как под ребрами разливается холод.
Кофемашина тихонько булькала в углу. Я сидела на кровати, глядя в случайно раскрытую на коленях книгу. То и дело мне мерещились на крыльце медленные шаги Аскольда, но минуты шли, а стука в дверь не было.
– Да ты, змей, вообще, что ли, берега попутал?! – вдруг раздалось за дверью.
Я подскочила. Это был голос Лексеича.
– У меня встреча, – холодно ответил Аскольд.
– Какая тебе встреча?! Нечего тебе тут делать. А ну пшел!
Только этого не хватало. Я поспешила на крыльцо. Аскольд застыл как изваяние и переводил мрачный взгляд с Лексеича на меня.
– Игорь Алексеевич! – окликнула я.
Лексеич обернулся. Косматые седые брови сошлись на переносице. В синем спортивном костюме он не особо походил на священника – скорее на физрука.
– Это с тобой, что ль, у него встреча? – грозно спросил Лексеич.
Я встретилась с Аскольдом взглядом, и снова между нами протянулась знакомая ниточка. Ладони мне обожгло почти физическим желанием его коснуться.
Если это то, что я думаю, я задушу его собственными руками.
Но сначала он расскажет, где Тёма.
– Со мной. – Я решительно спустилась по ступеням и встала рядом с ним.
Лексеич надулся, как почуявший опасность еж.
– И что этот богохульник у тебя забыл?
Аскольд молча ждал.
– Он… – Думай, Вера. – М-м-м… Мы занимаемся.
– Чем?! – Лексеич буквально прожигал меня негодованием.
Я почувствовала, что щеки и шея стали горячими. Аскольд, по-моему, даже дышать перестал.
– Он мой друг. – Сама не веря в то, что делаю, я сплела свои пальцы с его. – Я ведь могу приглашать к себе друзей?
Что ты делаешь? Тебя выгонят за такое на улицу.
Холодные пальцы легонько пожали мои.
Лексеич покраснел. Потом побледнел. И вдруг, подняв с груди массивный золотой крест на такой же массивной золотой цепи, начал нас крестить.
– Именем Иисуса Христа и Силою Духа Святого… – забормотал он, – сними порчу, сглаз, изгони беса, исцели душу рабы Божьей и не введи ее в искушение…