– Я бы никогда… – начал Антон.
Я запоздало осознала, что качаю головой – медленно, не отрывая взгляда от куска кирпичной стены напротив. Если смотреть на что-то другое, я не рассыплюсь на тысячу замерзших льдинок. На осколки себя самой.
«Отпусти».
Кажется, я произнесла это вслух. Или только подумала? Антон ведь больше не держал меня. По телу расползалось онемение. В абсолютной тишине я прошла к двери в ванную. Тщательно прикрыла ее за собой, скинула одеяло, расстегнула кофту, в которой спала. Оголила кожу над кромкой ночнушки и, не давая себе времени подумать, прижала обе ладони к груди. Лучше я прямо сейчас стану Зимней Девой, чтобы больше не чувствовать. Ледяное Озеро. Снега, окутывающие деревья. Они заморожены до самой сердцевины. До самой своей сути.
– Вера, я не буду заходить, – послышался снаружи глухой голос. – Скажи только, что ты не собираешься ничего с собой…
Я зажмурилась. Озеро покрывает толстый слой льда, и под ним лица, лица, лица…
– Я бы никогда тебе ничего не сделал. И не сделаю. Обещаю, я тебя больше пальцем не трону. Клянусь.
Да что же оно не работает! Я оторвала руки от груди и наобум приложила к деревянной доске – та мгновенно покрылась ледяной коркой.
То есть я могу заморозить что угодно, кроме собственного сердца?!
В груди взревело негодование. Я распахнула дверь, чуть не заехав Антону по лицу. Быстро, пока он не опомнился, накрыла ладонью черную ткань на его груди – сердце под моими пальцами стукнуло тревожно и жалобно. Антон не издал ни звука. Руки его были опущены, губы плотно сжаты. Он ждал.
Ледяные иглы изнутри покалывали мне кожу на подушечках пальцев.
Ему не нужно было учить меня контролировать силу. Вот она я – вот она сила, – по-прежнему внутри моего тела. Не течет по его венам. Не обволакивает бешено колотящееся сердце.
Мы так и стояли – молча, глядя друг другу в глаза. Потом Антон чуть заметно кивнул. Я сама толком не знала, что собираюсь сделать. Не себе, так ему заморозить сердце? Совсем остановить? Мне же все равно кого-то нужно убить… Испугавшись этой мысли, я отдернула ладонь.
– Никогда, – хрипло шепнула я, чувствуя, как озноб ползет по плечам. – Ты понял? Никогда.
Он снова кивнул – и, сцепив за спиной руки, покорно опустил глаза.
Мы выехали сразу, как рассвело. Ромашка остался еще на полдня. Сказал, нужно проверить бойлер и подкрутить розетки, а то коротит так, что дом вот-вот взлетит.
Я смотрел на пустынную дорогу и мерно давил на газ. Нас обгоняли редкие фуры – я тащился шестьдесят километров в час. Медленно, зато безопасно. Из динамиков лился уютный старушечий голос, рассказывающий о царевне Несмеяне. Помогало не слишком: Милана продолжала громко капризничать, меня клонило в сон. Два кофе из «Макдака» не помогли. Но хоть чай купили – Милане нужно было как можно больше пить.
Я глянул в зеркало заднего вида. Больше чая Милану заинтересовала картошка фри и кетчуп, в который можно макать пальцы – в итоге она сидела вся измазанная. На щеках потихоньку проступал диатез, свитер пестрел пятнами. Вера тихо уговаривала ее попить из трубочки – та только вертела головой и хныкала. Иногда Вера отстегивала ее и брала на руки, показывая в окно пробегающие мимо поля. Со мной она не разговаривала.
Бестолочь. Надо было объяснить ей. Успокоить. Хотя что тут объяснишь? Когда ко мне прижалась ее ледяная ладонь, мысль была одна: вот и все. Вот и все, Тоха. Так даже лучше. Дарина наконец успокоится. Милана будет в безопасности. А тебе точно не придется смотреть, как кто-то умирает на твоих глазах.
Хватит. Насмотрелся.
– Па!
– Папа занят, Милаша, – мягко сказала Вера. Странно было слышать от нее это «папа».
– Па!
Я убавил громкость.
– Едем к маме, доча. Соскучилась по маме?
Кстати, о маме. Я посмотрел на приборную панель – семь утра. Ну допустим… После трех гудков Фрося ответила:
– Антон, какого хрена?!
– И тебе привет. Будем через полтора часа. Ты на громкой связи.
Прошло несколько секунд, и Фрося защебетала:
– Милаша, ты там?
Милана взвизгнула. Одновременно послышался предупреждающий голос Веры:
– Осторожно!
– Это Вера? – встрепенулась Фрося. – Ты забрал нашу дочь, чтобы провести время с ней? – Я быстро снял трубку с подставки и прижал к уху. – Ты мне сказал, что тут небезопасно! А сам поехал развлекаться со своей… Скотина! Она же мне обещала!
– Что обещала? – Я не смотрел в зеркало, но и так понял, что Вера напряглась. Температура в машине упала на несколько градусов.
– Что отпустит тебя! – с ненавистью выплюнула Фрося. – Она снова Зимняя Дева? А ты ее слуга, да? Все теперь по-старому?