Понадобилось минут десять, чтобы уничтожить плотную преграду. Витт нервничал и несколько раз ошибался с узором. Мари его понимала. Это она перестала бояться старую мегеру. Знала, Инэй не даст в обиду. А для Витта она – Повелительница, способная стереть в порошок. Раньше Мари и сама вряд ли бы сплела правильный узор с первого раза. Это непросто, когда на тебя глядят с неконтролируемой яростью.
– Сейчас я помогу, Ваше Величество, – пообещал Витт, едва преграда пала.
Нет, он не лебезил. Не кинулся к Королеве, торопясь показать преданность. Шагнул, как истинный мужчина к попавшей в беду женщине. Северина, впрямь, нуждалась в помощи. Ее руки от пальцев до локтей покрывал лед, который следовало растопить и поскорее, пока «нежная» кожа не обморозилась. Но Мари на Королеву не взглянула. Потому что гораздо больше в помощи нуждался кое-кто другой. Другая. Полностью покрывшаяся льдом и инеем Уна Эрнэ. Неудивительно, что Витт ее не заметил. Она лежала на ледяном полу и почти сливалась с ним. Мари бы и сама прошла мимо, если б не увидела рядом знакомую до боли синюю папку, что секретарша паучихи вечно таскала с собой.
– Ситэрра! – взревела Северина, отреагировав на безразличие подданной. – Здесь я Королева! Ты обязана спасать меня!
– Вы не умираете, Ваше Величество, – отозвалась Мари, не потрудившись повернуться. – А зу Урнэ может это сделать запросто.
– Ух! – паучиха затрясла руками, больно ударив Витта. Вряд ли она этого хотела, но сложно контролировать заледеневшие конечности.
Мари плела узор исправления, медленно сгибая каждый палец. Боялась ошибиться. А неточность – опасный противник, когда на кону жизнь. Пусть даже это жизнь стихийницы, которая всегда тебя презирала.
– Что тут творится?! Кто это сделал?!
В зал, наконец, вбежали стражники. Пара дюжин, не меньше.
– Где вас носило? – грозно осведомился Витт, продолжая работать над «освобождением» Королевы-матери.
– Дык Ее Величество велела всем убраться с ее этажа. Так мы и это... того... – попытался объясниться старший стражник, чем продемонстрировал собственную никчемность.
Мари только зубы сжала. С каких пор королевские этажи не охраняются? Подумаешь, паучиха велела! Можно ж было в коридорах дежурить или, на худой конец, у дверей, ведущих на лестницы – главную и запасную. Придется высказать претензии Бо Орфи, чтоб устроил основательную взбучку подчиненным.
– Не стойте ледяными статуями! – крикнула она. – Зовите лекарей!
Трое стражников кинулись выполнять распоряжение, остальные остались на месте, переминаясь с ноги на ногу и понятия не имея, что предпринять.
– Что произошло, Ваше Величество? – спросил Витт Королеву-мать, чтобы отвлечь ее от созерцания собственных рук.
Но она не ответила. Едва зубами не скрежетала от нетерпения. Прочный лед подчинялся Витту с трудом. У Мари дела тоже продвигались медленно. Удалось разморозить только лицо Уны. Не поймешь даже, дышит ли секретарша.
– Что здесь произошло?
Нет, вопрос повторили не стражники. Повелитель Зимы. Он появился в компании Грэма и Соджа. Мгновенно оценил обстановку и, проигнорировав вопли матери, бросился на помощь Уне. Пальцы ловко заработали, повышая шансы секретарши выжить.
– Она не дышит. Кажется... – прошептала Мари нервно.
Но Инэй не сдавался, освобождал тело Уны из ледяного кокона. Витт с помощью Грэма, тем временем, разморозил руки Северины. Но вместо радости на раскрасневшемся от злости лице Королевы-матери отразилась ненависть.
– Наглая девчонка отказалась мне помогать! – объявила она во всеуслышание, указывая толстым пальцем на Мари. – Стража! Арестуйте ее за измену!
Стражники пружинили на месте, не зная, что предпринять. Все-таки приказ касался секретаря Короля, а он никакого ареста не требовал.
– Если кто-нибудь сдвинется с места, сам окажется в темнице, – предупредил Инэй, не оборачиваясь. Пальцы продолжали упорно работать.
Северина взвыла. В буквальном смысле. Затопала, затрясла кулаками. И наверняка бы устроила грандиозную истерику, но помешали примчавшиеся на помощь Королевский лекарь Хорт Греди с дочерью Миллой. Они разделились. Хорт, как и полагалось по статусу, бросился к Королеве, Милла – к ее секретарше. Склонилась над почти освобожденной из «плена» Уной и помрачнела. Мари прочла на лице девушки-лекаря приговор. Пациентке не могло помочь и чудо.
– Мари, сопроводи гостя в обеденный зал на пятнадцатом этаже и составь компанию, – велел Инэй. – Я пока закончу здесь.
Он мрачно посмотрел на Северину, и дочь сделала вывод, что предстоит неприятный разговор, при котором лучше не присутствовать.