Я знала, что она будет сниться мне в кошмарах.
Когда мы вернулись домой, мама, как сумасшедшая, носилась по кухне.
На плите стояли две кастрюли, а в духовке жарился цыпленок. Мама смахнула со лба пряди волос и улыбнулась Этану.
Я готовлю своего фирменного жареного цыпленка в честь твоего приезда, — сказала она. — Только он еще не совсем готов.
Она обернулась ко мне.
Почему бы тебе не подняться в комнату Этана и не вынести оставшиеся вещи.
Этан резко дернул меня, отчего я чуть не упала.
Поднимись наверх, Толстомордая, я хочу показать тебе свою комедию с мистером Плохишом.
Толстомордая? — возмущенно воскликнула я. — Не называй меня Толстомордой, Пуговичный Шнобель!
Перестаньте, — сказала мама. Она подняла крышку с кастрюли и отшатнулась от пара. — Обзывать друг друга не остроумно.
Да. Правильно. Не обзывай меня, дурочка, — сказал Этан. Он попытался двинуть меня локтем под ребра, но я увернулась.
Пожалуйста, поднимитесь наверх, — сказала мама. — Пусть Этан покажет тебе свою комедию.
Мама, дай мне передышку, — простонала я. — Этот болванчик такой несуразный.
Мама вновь накрыла кастрюлю крышкой и подтолкнула меня к двери кухни.
Поднимись с ним наверх, Брит, он хочет тебе что-то показать. Это хорошо.
— Но, мама…
И не насмехайся над болванчиком, — прошептала мама. — Бедный Этан, очевидно, нуждается в друге, с которым можно было бы поговорить. И у него появился такой друг. Поднимись к нему в комнату и будь доброй с ним.
У меня вырвался вздох раздражения. Но я изобразила улыбку на лице.
Ладно, Этан, — сказала я. — Давай сделаем это.
Он крикнул «ура» и побежал по лестнице в мансарду. Деревянная голова болванчика стучала на каждой ступеньке, когда Этан тянул его за руку.
Я оглядела мансарду. Моя комната. Я уже начинала тосковать по ней.
Комната была длинная и узкая, с ярко-желтыми стенами. Некоторые мои постеры продолжали висеть на стенах. Мой письменный стол стоял перед окном между двумя кроватями, где мы с Молли часто спали, когда она оставалась у меня ночевать.
«В моей крошечной комнатке для шитья, — подумала я, — нет места для ночевок Молли». Но тут же обругала себя: «Не злись, Бритни. Ты вернешься в свою комнату, когда он уедет».
Этан отодвинул стул от письменного стола и сел, усадив мистера Плохиша на колени.
Я опустилась на пол, уселась на пушистом белом ковре и прислонилась спиной к стене.
Не смейся слишком сильно, — сказал Этан. — Ты причинишь себе вред.
Нет проблем, — сказала я.
Если тебе нужно будет, чтобы я объяснил тебе любую из своих шуток, дай мне знать, — сказал он.
Я закатила глаза.
Просто начни свой спектакль, о’кэй?
Мистер Плохиш усмехнулся мне. Его глаза открылись. У него была такая гадкая ухмылка. Абсолютно злобная.
Бритни, это твое лицо или ты забыла вынести мусор? — спросил болванчик хриплым голосом.
Будь хорошим, — побранил болванчика Эта н. — Бритни — моя двоюродная сестра.
Болванчик наклонился ко мне.
Бритни, что-то напоминает мне банан, который я съел за завтраком. О, да! Это твой нос! Болванчик запрокинул голову и разразился смехом, напоминающим крик осла:
Я пяохо-о-о-о-о-ой мальчик!
Это и есть твое представление? — спросила я Этана.
Он покачал головой.
Иногда мистер Плохиш не хочет работать со мной.
Да, правда, — пробормотала я.
Будь хорошим, — укорил болванчика Этан.
Мне нравятся твои длинные волосы, — сказал мне мистер Плохиш. — Очень плохо, что все они растут у тебя на спине!
Я разразилась смехом. Шутка была ужасная, но Этан был действительно хорошим чревовещателем. Я не смогла увидеть движение его губ.
Мистер Плохиш, пожалуйста, — попросил Этан, — будь добрым к Бритни.
Болванчик уставился на меня.
Я знаю, что мы только что познакомились, — сказал он своим резким хриплым голосом. — Но я по натуре романтик и я жажду сказать тебе три слова.
Три слова? — спросила я.
Мистер Плохиш кивнул.
Да. «Бритни, прими ванну!»
Я ничего не могла с собой поделать и снова засмеялась. Я люблю грубые шутки. Думаю, это оттого, что я такая вежливая.
Это твое лицо? — спросил мистер Плохиш. — Или ты стоишь на голове?
Я застонала.
Не обвиняй меня в этих шутках, — сказал Этан. — Обвиняй мистера Плохиша.
Он обернулся к болванчику.
Ты ведешь себя не слишком хорошо, мистер Плохиш, — сказал он.