Господин Плюмберт не мог нарадоваться тому, что я, наконец-то, в его власти. Я подписывала множество бумаг, которые он мне подсовывал, читала скучные отчеты предприятий, а также выслушивала детальные рассказы об этапах переезда в новый дом. Госпожа Эшоу, в свою очередь, была поглощена этим самым переездом — утром, стоило ей приготовить еду, экономка возвращалась в поместье. Многочисленные вещи, скопившееся за долгие годы проживания, а также огромное количество мебели, сами себя не систематизируют и не перевезут. Однако переезд к драконам не вызывал во мне ни капли энтузиазма, и я воспринимала все это как необходимую меру. В один из дней господин Плюмберт предложил мне отправиться в новый дом, чтобы, так сказать, осмотреться, но я отказалась, даже не раздумывая. Даже если я и появлюсь там, это будет нескоро. По крайней мере до того момента, пока меня не выперли из академического городка…
Ринилис и Эрейэль стали завсегдатаями в моем доме, и если Рин, прилежно учившаяся в академии, приходила каждый день «на часок», то Эрейэль, так же, как и я, безбожно пропускал занятия, проводя в моем доме целые дни. Сомневаться в том, что другу скоро влетит за столь халатное отношение к учебе, не приходилось. В отличие от меня, у него были любящие родители, которые переживали за будущее своего отпрыска. А вот надо мной никто не довлел, и я была вольна делать все, что хочу. Конечно, без уважительных причин пропускать занятия было нельзя, но я была слишком поглощена предстоящей встречей с «заклятой подругой», что ни о чем другом думать не могла.
В выходные мы с Эрейлем планировали провести ритуал, который, по моим подсчетам, должен повысить мою выносливость. Поначалу мой друг скептически воспринял эту идею, считая ее безрассудной и опасной, но мои доводы оказались убедительными, и эльф вызвался помочь. К тому же Эрейэль стал завсегдатаем не только моего дома, но и кабинета своего отца, тайно таская папки, в которых мы могли отыскать крупицы информации по деяниям эльфов в отношении ордена. В общем, мы развили небывалую деятельность, оставалось только надеяться, что она принесет плоды.
Хоть все эти дни и выдались спокойными, меня все равно одолевала липкая тревога, заставляющая пребывать в постоянном стрессе. Совсем не удивительно, учитывая предстоящую встречу с Марисой, и то, что придется действовать за спиной правителя драконов, с которым у нас договор. Хотя, «действовать за спиной слишком громко сказано», я просто хочу спасти Нимиэля, только и всего, но для Рэйнара, думаю, все иначе, и подобные «несогласованные» поступки с моей стороны вполне могут вывести дракона из равновесия. И все же доводы рассудка оказались бессильны, когда речь заходила о синеглазке. Как бы я не старалась рассуждать трезво, Рэйнар совершенно не походил на волка в овечьей шкуре. Либо он так хорошо притворялся, пытаясь усыпить мою бдительность, либо я плохо разбираюсь в людях, точнее сказать — в драконах. Во всяком случае, прежде чем впадать в немилость правителя драконов, я попытаюсь с ним поговорить, правда, нет уверенности в том, что разговор принесет нужные мне результаты…
Утром выходного дня, мы с Эрейэлем, сидя в гостиной, с упоением читали книги по запретным ритуалам. Внезапно нас прервал господин Мэкс, ворвавшийся в гостиной с такой прытью, будто за ним кто-то гнался.
— Леди, у вас гость, — запыхавшись, выдал он.
Мы с эльфом мрачно переглянулись.
— Кто? — я резко встала, ощущая, как холодок прошелся по спине. Все те, кем я дорожила, рядом, значит, тот, кто заявился ко мне «в гости», недоброжелательный чужак.
Эрейэль молниеносно начал собирать разбросанные книги, за что ему отдельная благодарность. Увидь кто из врагов литературу, которую мы с другом жадно поглощали, нас вполне могли запереть в темницу…
— Ректор вашей академии, — растерянно произнес господин Мэкс.
Мозг тут же услужливо выдал сцены из нашей с лордом Артэнтри последней встречи, и я ощутила, как у меня начинают трястись руки, а к горлу подступает ком. Этот мужчина не просто меня пугал, а вызывал настоящий животный ужас. В отличие от Анарэля, который был одержим мною, и никогда не скрывал своих грязных намерений, лорд Артэнтри всегда был темной лошадкой, и это, признаться, пугало.