— Прости меня, — произнесла я, тяжело вздохнув.
— О чем ты, Кая? — удивленно вопросил друг. — Ты-то тут при чем? Этот мерзавец, желая склонить тебя к сотрудничеству, использовал грязный метод. Он подонок, каких свет не видывал! Раньше я даже и не подозревал, что ректор может быть таким…
— Общение со мной опасно для тебя, — грустно констатировала я.
— Ерунда! — рявкнул Эрейэль, упрямо задрав подборок. — К тебе относятся предвзято, несправедливо, но это не повод винить себя во всех смертных грехах. Сначала они пытались ставить на тебе эксперименты, потом сделали тебя вне закона, и теперь, словно вишенка на торте, хотят использовать тебя для своих темных дел.
Я промолчала. Эрейэль в своих высказываниях, конечно, прав, но что толку? В глазах общественности деяния «двух принцев» воспринимаются абсолютно нормально.
— Мы будем противостоять им вместе, — немного успокоившись, проговорил Эрейэль. — Я не оставлю тебя одну.
В отличие от меня, у друга была любящая семья, и они, думаю, очень скоро узнают о том, что их сын водится с такой, как я. Запрет на общение обязательно поступит, этот лишь вопрос времени. Мне совсем не хочется терять друга, ведь без Эрейэля моя жизнь станет серой, но я едва ли способна хоть как-то повлиять на эту ситуацию. Лорд Артэнтри, безусловно, знал, чем угрожать…
Мы еще некоторое времени вяло обсуждали происшествие, затем Эрейэль, опустошенный и злой, засобирался домой, желая в срочном порядке увидеться с отцом. Я была против этой затеи, считая, что разговор с отцом только ускорит нашу с ним разлуку, однако друг был непреклонен.
Проводив Эрейэля, подхватила книги и отправилась к себе в комнату.
Рэйнар так и не появился, и мне оставалось только гадать, чем закончился их с лордом Артэнтри разговор. Сама я не осмеливалась попросить Джеймса организовать нашу с Рэйнаром встречу, поэтому не оставалось ничего другого, как ждать и надеяться, что синеглазка явится сам и мы поговорим.
Тренировки с господином Брамсом и магистром Варлемом были отменены заранее. Сегодня мы с Эрейэлем планировали не только весь день посвятить книгам, но еще и провести ритуал. Друг ушел, и я была вынуждена изменить планы.
Тревога, которая стала моей постоянной спутницей, не позволяла мне отречься от всего и спокойно читать книги, поэтому я бросила все силы на то, чтобы подготовиться к ритуалу. Для начала я начертила мелом на полу комнаты большой круг, затем по кругу расставила сорок три свечи. Изобразить символ, отдаленно напоминающий бутон розы, было не просто, и добрых минут двадцать я потратила на то, чтобы срисовать рисунок с затертой от времени книжки. Когда с приготовлениями было покончено, настало временя подготовить себя. Ритуал, который на первый взгляд казался простым, требовал максимальной концентрации. Витиеватое заклинание, которое активирует ритуал, было чрезвычайно сложно произнести. У меня не сразу получилось правильно выговорить слова на давно забытом языке чернокнижников… От меня требовалась совершить несколько нетривиальных действий: войти в круг, зажечь свечи, закрыть глаза, обратиться к своей магии, затем произнести слова, активирующие сам ритуал, и ждать, как говорится, чуда.
Я прошла в середину круга и с помощью простенького заклинания зажгла свечи, а затем, присев на пол, прикрыла глаза. Однако в момент, когда я попыталась сосредоточиться, раздался стук в дверь.
Я подумала, что это госпожа Эшоу, которая как раз должна была в это время вернуться из поместья, поэтому, недолго думая, спешно произнесла:
— Войдите.
Когда дверь открылась, я, не оборачиваясь, пробормотала:
— Что-то срочное? Если нет, прошу меня не беспокоить в течение двух часов.
Госпожа Эшоу молчала, и я, вздохнув, хотела было обернуться, как вдруг голос, раздавшийся в дверях, заставил меня впасть в ступор.
— А чем вы тут занимаетесь, Кайниэль? — спросил… Рэйнар.
Я вздрогнула и резко обернулась. Что он тут делает? И почему явился сам, в обход Джеймса?
— Ваше величество, не ожидала вас увидеть, — спешно произнесла я, подскакивая с места. Синеглазка, со скрещенными на груди руками, хмуро взирал на меня и на царивший вокруг хаос, ожидая, очевидно, сиюминутных объяснений.
— Итак, я слушаю.
Но почему он заявился тогда, когда я его совсем не ждала?
— Хочу провести ритуал, — севшим голосом пробормотала я, ощущая жгучую неловкость. Одно дело говорить о сумасбродной затеи другу, другое — правителю, у которого я, итак, не на хорошем счету.