Тони тут же отпустил Эллен, стараясь не показать, как он разочарован.
— Я это понял, — сказал он совершенно спокойно. — В чем проблема?
— Левая пристяжная растянула себе сухожилие. Сейчас темно, не видно, насколько сильно, но на ногу сегодня она уж точно не ступит. Мы по дороге проехали ферму, я могу узнать, нет ли у них свободной лошади. Но, по крайней мере, там можно будет остановиться, или вас подвезут до дома Блэкторна. По-моему, он всего лишь в миле отсюда, а может, и еще ближе.
— Хорошенькое дело! — мрачно произнес Тони, глядя в открытую дверь кареты. Дождь полил как из ведра, и ничего было не видно. — Ладно, иди. Мы тебя будем ждать здесь. Попроси, чтобы дали одеяла — закутать леди Эллен, пока мы будем добираться до фермы.
Дэнверс кивнул, и не успел он закрыть двери кареты, как Эллен очень спокойно, но решительно сказала:
— Ни на какую ферму я не пойду.
— Прошу прощения?..
— Ты слышал, что сказал кучер? Нам осталась всего лишь миля. И я не собираюсь торчать на ферме, когда Жаклин страдает где-то совсем рядом.
— Мы не располагаем никакими подтверждениями того, что она вообще страдает. Нам лучше воспользоваться гостеприимством фермеров, а к Блэкторну отправиться завтра утром, когда мы чуточку передохнем и этот чертов дождь кончится.
Тони был весьма удручен крушением своих планов и надежд и поэтому позволил себе изъясняться не столь изысканно, как обычно. Конечно, поминать «черта» при дамах не стоит. Но ничего, с Эллен это можно себе позволить.
— Нет, Тони! — сказала она, плотнее запахиваясь в плащ и надевая на голову капюшон.
Тони от удивления разинул рот, но все-таки успел схватить ее за руку, когда она уже взялась за ручку кареты. Он втолкнул ее обратно на сиденье, не заботясь о том, что ведет себя отнюдь не по-джентльменски.
— Я не пущу тебя одну ночью в проливной дождь! — рявкнул он. — Завязнешь где-нибудь по дороге в трясине, или еще что-нибудь похуже случится.
— Я отправляюсь за ней, Тони, — заявила Эллен тоном, не допускающим возражений.
— И как же ты надеешься ее найти?
— Пойду по дороге. Думаю, что она доведет до дома Блэкторнов.
— Скорее до какого-нибудь болота. Будь же благоразумна, Эллен!
— Я пошла.
Тони снова выругался — на этот раз так крепко, что она должна была бы покраснеть, но в темноте этого не было видно. Не говоря ни слова, он напялил на себя плащ, пинком открыл дверь, опустил лесенку и, выпрыгнув из кареты в мокрое темное марево, подал руку Эллен.
— Пошли! — попытался он перекричать шум дождя и ветра.
Эллен вышла наружу, не приняв его протянутую руку. Порыв ветра чуть не свалил ее с ног, через минуту она промокла насквозь, но решила, что ни за что не сдастся.
— Я не пойду на ферму, — еще раз предупредила она.
«Может, схватить ее на руки и перекинуть через плечо?» — подумал Тони. Он вполне мог это сделать: Эллен, конечно, крупная женщина, но и он мужчина весьма не маленький. Справится вполне. Тут только два варианта: или тащить на плече под проливным дождем тяжелую разъяренную женщину, или пройти милю, вынудив ее плестись позади. Зато в доме Блэкторна еда и постель будут наверняка получше, чем на ферме, так что, пожалуй, лучше сделать хорошую мину при плохой игре. Кроме того, если он и сумеет заставить Эллен отправиться с ним на ферму, она может там выпрыгнуть в окно и все равно сделать по-своему. И так и так за ней идти придется.
— Дэнверс, — сказал он голосом страдальца, — ты отведи лошадей на ферму и укройся пока там. А мы с леди Эллен пойдем к дому Блэкторна сами. — Он взглянул на Эллен. — Тебе известно, что ты опасная женщина? — спросил он, стараясь не обращать внимания на стекающие по спине струйки дождя. — Твоя повариха должна представлять собой нечто из ряда вон выдающееся. Надеюсь, что она нас как следует накормит.
Он протянул ей руку, ожидая, что она на нее обопрется. Вместо этого Эллен бросилась ему на грудь и, обняв за шею, крепко и неумело поцеловала его.
— Да благословит тебя бог, Тони! Я знала, что всегда могу на тебя положиться.
Она отпустила его, прежде чем он сообразил, как ей ответить и как они могли бы согреть друг друга своими телами в эту холодную ночь.
— Да я просто святой, — проворчал он.
Взявшись за руки, они шагнули в промозглую тьму.
Нет, это дальше чем миля! Эллен, конечно, не очень-то ориентировалась в пространстве, но милю они уже наверняка прошли. Ей казалось, что они идут несколько часов: ледяной дождь промочил их до нитки, ноги в пропитанных глиной туфлях разъезжались, холод пробирал до костей. Рука Тони, на которую она опиралась, сильная и надежная, поддерживала ее, когда она была готова упасть, и поднимала с земли, когда она все-таки падала. Казалось, что этот ледяной ад не кончится никогда. Ну почему Николас не увез Жаклин, скажем, в Корнуэлл, где всегда светит солнце? Или в Португалию… Да куда угодно, лишь бы там было тепло!
Эллен чихнула, потом еще раз, но Тони не останавливался, и она изо всех сил старалась не отставать от него. «Горячий шоколад! — мечтательно думала она. — Ведь бывает же на свете такое! Или кофе — густой, сладкий, черный, какой умела готовить только Жаклин. Но если она теперь дама сердца Николаса, то, наверное, ей не приходится готовить…»
— Мы должны были бы уже дойти, — начал терять терпение Тони. — Где это, черт возьми, может быть?
Эллен обеспокоенно взглянула на него. Низко надвинутая шляпа закрывала его лицо, но легко можно было себе представить, что оно сейчас выражает. Он ненавидит ее, конечно, ненавидит! И трудно винить его в этом.
— Тебе не кажется, что мы где-то не там свернули? — спросила она с тревогой.
— Я всегда отлично ориентируюсь, — отрезал Тони. — По моим расчетам, мы уже должны были бы дойти. Но тут только заросшая дорога да пара разрушенных строений. Никаких признаков жизни.
Эллен снова чихнула.
— Не знаю, как тебе, Тони, но мне надо хоть ненадолго спрятаться от дождя. Если на каком-то из этих зданий есть крыша, давай пойдем туда.
Она ждала: вот сейчас он напомнит, что именно ей пришла глупая идея искать в темноте под проливным дождем этот охотничий домик. Но вместо этого после недолгого колебания Тони сказал:
— Ну, тогда пошли.
Уже через минуту они оказались в полуразрушенном домике, который в темноте можно было принять просто за шалаш. Эллен не могла разглядеть абсолютно ничего, но, к счастью, Тони, кажется, лучше видел в темноте, а может, его просто вел инстинкт. Он взял ее холодную мокрую руку в свою и повел через комнаты с выбитыми стеклами и разрушенным потолком, через который хлестал дождь. Наконец они вошли в маленькую темную комнату, где было сухо и хотя бы относительно уютно.
— Сядь, — приказал он.
Во внезапно наступившей тишине голос его прозвучал неестественно громко: звук дождя почти не долетал сюда.
— Куда? — недоуменно спросила Эллен, растирая замерзшие руки.
— У тебя за спиной кровать. Сядь на нее и закутайся в одеяла, а я пока попробую разжечь огонь.
— Дымоход наверняка забит, — сказала она, нащупав в темноте матрас и садясь на него.
— Не думаю. Камин совсем недавно топили — там еще остался уголь.
— Ты хочешь сказать, что здесь кто-то был?
— Боюсь, что так. Пожалуй, счастье нам изменило сегодня, Эллен. — Голос его звучал по-деловому, и через несколько минут в камине заплясал огонь. — Очень мило с их стороны оставить нам немного дров, — пробормотал он, бросив в огонь несколько сухих веток, и покачал головой. — Да, не везет нам сегодня, — повторил Тони, снимая шляпу и промокший плащ.
Эллен вся дрожала, несмотря на то что от камина уже пошло тепло.
— Что ты имеешь в виду?
— Только то, дорогая, что это и есть охотничий дом Блэкторна. Не видать нам здесь ни теплых уютных комнат, ни чистых постелей, ни горячей еды, ни, что хуже всего, самого Николаса Блэкторна.
— Ты уверен?
Эллен не сомневалась, что Тони говорит правду, но эта правда была просто непереносима. Такой долгий путь — и на тебе: все напрасно!