Зашипел разгоревшийся уголь. Доктор Тренэр-роу вернулся на свое место за письменным столом. Сент-Джеймс и Линли уселись в кресла, стоявшие перед ним. Шум дождя за окнами напоминал шорох волн.
Вернулась Дора, она принесла поднос с чашками и чайниками и поставила его со словами: «Не забудьте принять лекарство», — и ушла.
Мужчины остались одни — с огнем, чаем и дождем.
— Родерик, нам известно об онкозиме, — сказал Линли, — и о клинике в Сент-Джасте. И об объявлении в газете, которое привлекало к вам клиентов. О Мике, и о Джастине, и о том, как распределялись роли. Мик отбирал наиболее платежеспособных пациентов, а Джастин поставлял вам лекарство из Лондона.
Тренэр-роу откинулся назад:
— Томми, это официальный визит?
— Нет.
— Тогда…
— Вы встречались с Бруком до субботнего вечера в Ховенстоу?
— Я только говорил с ним по телефону. Но он приехал сюда в пятницу вечером.
— Когда?
— Когда я вернулся из Галл-коттедж, он был тут.
— Зачем?
— Это очевидно. Он хотел поговорить о Мике.
— И вы не выдали его полиции?
Тренэр-роу нахмурился:
— Нет.
— Но вам было известно, что он убил Мика. Он сказал, зачем сделал это?
Тренэр-роу переводил взгляд с Линли на Сент-Джеймса и опять на Линли. Он облизывал губы и крепко держал чашку, изучая ее содержимое.
— Мик хотел поднять цены. Я был против. Видимо, Джастин тоже. Они поспорили. Джастин вышел из себя.
— Когда вы присоединились к нам в коттедже, вы уже знали, что Джастин Брук убил Мика?
— Я еще не видел Брука. И понятия не имел, кто это сделал.
— Что вы подумали о состоянии комнаты и о пропавших деньгах?
— Ничего не подумал, пока не увидел Брука. Он искал то, что могло навести на его след.
— А деньги?
— Не знаю. Наверно, он взял их. Но он не признался.
— А в убийстве?
— Да. В убийстве признался.
— Зачем ему понадобилась кастрация?
— Чтобы направить полицейских по ложному следу.
— А кокаин? Вы знали, что он наркоман?
— Нет.
— А о том, что Мик промышляет кокаином на стороне?
— Боже мой, нет.
Сент-Джеймс прислушивался к этому обмену репликами, испытывая определенный дискомфорт. Что-то такое крутилось у него в голове, не давая покоя, что-то такое, что было перед глазами и как будто просило обратить на себя внимание.
Линли и Тренэр-роу продолжали разговаривать, почти шепотом, как бы обмениваясь информацией, уточняя детали, определяя свою будущую позицию. И тут послышался легкий шумок на запястье Тренэр-роу. Он нажал крошечную кнопку на часах.
— Пора принять лекарство, — сказал он. — У меня повышенное давление.
Тренэр-роу вынул из кармана пиджака плоскую серебряную коробочку и открыл ее, явив глазам посетителей аккуратные ряды белых таблеток.
— Дора не простит мне, если придет однажды утром и найдет меня мертвым.
Он положил таблетку на язык и запил ее чаем.
Сент-Джеймс наблюдал за ним, вжавшись в кресло, пока не сложилась вся картинка-загадка. Как это было сделано, кто сделал и, главное, зачем. У первых сейчас ремиссия, сказала леди Хелен, а другие умерли.
Доктор Тренэр-роу поставил чашку на блюдце. И тут Сент-Джеймс мысленно выругал себя. Он проклинал себя за все, что просмотрел, пропустил, счел неважным, так как это, видите ли, не укладывалось в удобную схему. Еще раз он проклял себя за то, что его дело — наука, а не допрос и следствие. Он проклял себя за то, что его в первую очередь интересуют вещи и то, что они могут сказать о преступлении. Если бы его в первую очередь интересовали люди, он бы давно все понял.
Глава 27
Уголком глаза Линли отметил, что Сент-Джеймс подался вперед и стукнул рукой по столу Тренэр-роу, положив конец мирной беседе Линли и хозяина дома.
— Деньги, — сказал он.
— Прошу прощения?
— Томми, кто сказал тебе о деньгах?
Линли попытался понять, к чему клонит Сент-Джеймс.
— О каких деньгах?
— Нэнси сказала нам, что Мик раскладывает деньги по конвертам. Она сказала о том, что в тот вечер в гостиной были деньги. Мы обсуждали это позже, уже ночью, после того, как она побывала в охотничьем доме. Кто еще говорил тебе о деньгах? Кто еще знал?
— Дебора и Хелен. Они были с нами. Еще Джон Пенеллин.