– Можно попросить не курить здесь! – силясь перекричать общий гвалт ресторана, выкрикнула тоненькая, полупрозрачная эльфийка.
На неё сразу зашикали, засвистели и заорали недовольные. Девушка поджала губы, и гордо удалилась, растворившись в клубах серого дыма. Я проследил за ней взглядом. У входа в шатер стояла совершенно зеленая девчонка, и со страдальческим видом ловила душный предгрозовой вечерний воздух. Эльфийка участливо похлопала её по плечу, и отрицательно покачала головой. Сходила к барной стойке и принесла оттуда тарелку с воткнутой в тушеную картошку одноразовой вилкой. Ожидать, что целая толпа народу перестанет курить ради некурящей посетительницы, было наивно. Но и уйти девчонка никуда не могла. Скорее всего, она приехала одна, и рассчитывала в этом кабаке столоваться. Я обернулся, и увидел что Зария нет рядом со мной. Он стоял, чуть нависая над столом там, где собрались любители подымить. Те недовольно внимали чему-то, что им втолковывал страж, прижимая к столу игральные карты. Сперва кто-то из них ворчал, ругался и посмеивался. Но вдруг все как-то разом затихли. Потом один из них, огромный, не слишком трезвый парень встал. Тряхнул коротко стриженой головой, поправил на шее цепь, и басом процедил: «Выйдем».
Мы с Одом замерли. Орк подорвался было вмешаться, но не успел. Очень бледный картежник вернулся обратно. Громко, хотя и растерянно, скомандовал: «Туши». Стриптизерша и официантки зааплодировали. Некурящие посетители одобрительно загалдели. Я удивился тому, как много их оказалось по сравнению с теми, кто курит. Последних было человек десять от силы. Непонятно, почему остальные, будучи в большинстве, молча терпели весь вечер. Эльфийка в задумчивости стояла у края полога. Зарий не возвращался. Мы с Одом пробрались между зрителями, и вывалились на улицу. Наш спутник, покачивая на руках свою полусонную собаку, о чем-то беседовал с моим старым знакомым, Арсином. Хозяин главного ресторана узнал меня, и кивнул.
– Я признателен вам обоим, – одними губами улыбнулся Зарий, – можете меня больше не провожать. Дальше я сам справлюсь.
Мы раскланялись, и пошли к себе в локацию. Тем более, что уже стемнело. Началась ночная боевка, и уже появились первые гопники. Но тут выяснилось, что мы идем в одном направлении. Я предложил Оду чуть поотстать, чтобы не мешаться. Невежливо идти рядом с тем, с кем уже простился. Но не возвращаться же через кусты. До нас долетали обрывки разговора. Арсин рассказывал стражу про драку и сломанную барную стойку. И мы с моим приятелем так увлеклись красочными подробностями повествования, что пропустили поворот, и тоже свернули в соседнюю локацию – «Тюрьму». Решив не спорить с судьбой, мы с Одом уже собирались пробираться к себе задворками. Благо, дорога вела прямо через тюремный пожизневый лагерь. Как вдруг Тефтелька, до этого спокойно плетущаяся рядом с хозяином, натянула поводок и заскулила. Я напряг зрение в поисках других собак, которые могли её отвлечь. Зарий нагнулся и отцепил ошейник. Мы молча застыли.
– Нашла, – спокойно констатировал он, прислушиваясь к заливистому лаю откуда-то из-за кустов.
Дело не закрыто
Подрабатывая второй год писарем у стражей, я несколько раз присутствовал при изъятии наркотиков. Это в столице, где эльфы в подавляющем большинстве, под самым носом у Владыки, употреблять синтетические стимуляторы попросту некому. А в провинции этого добра навалом. Я знаю, о чем говорю. В порту каждый год с большим шумом проводятся то обыски, то задержания. Так что ничего нового я для себя этим вечером не почерпнул. Меня только удивила реакция Зария. Молча составив протокол об изъятии, он остался сидеть за обеденным столом посреди пожизневого лагеря. Прямо на скамье рядом с ним посапывала спящая Тефтелька. Вокруг были раскрытые палатки и шатры с незадернутыми пологами. Од утешал рыдающую подружку покойного орка. Мы с Арсином топтались в стороне.