Я еще не говорил, что пара кузенов Абигейль были страстными охотниками?
Но доказательств не было.
И тут судьба бросила на стол первую карту.
Даму пик. Некромантку и темную ведьму.
Поймали ее, когда некромантка порчу наводила. И хотели было уж на костер, чтобы, значит, темная душа, да через очищение светлым пламенем, аккурат к престолу Светлого Святого, да решили дядюшку обрадовать. Позвать в гости. На зрелище. И на пир, естественно. Только не успели. Вечером, по приезде дядюшке не до того было, а ночью пожар случился. Про некромантку все и забыли.
Кроме принцессы.
Держали-то девушек вместе. В соседних камерах.
И времени для разговоров у них было — прорва.
Кто сказал, что некроманты — страшные и злобные твари?
Я говорил про семь разновидностей магии. Из этой когорты больше всего не любят магов смерти. Или — некромантов. Почему? Ну-у, это из-за Светлого Святого и его холопов. Надо же им кого-то было объявить врагами? Надо. Необходимо, чтобы был враг, чтобы было кем прихожан пугать, чтобы было стра-а-ашно и ме-е-ерзко. А что у нас противнее оживших мертвецов? Или упырей?
Лично мне вся разряженная придворная толпа всегда была намного омерзительнее стада кадавров. Но так то — мне. А крестьянину покажи оживший трупешник — штаны век не отстирает.
Вот с некромантами и боролись. Сжигали их. Топили. Серебром разрубали. Осиной протыкали. Ни их, ни их семьи просто не жалели.
И девчонку ту не пожалели бы. Звали ее Марта Фейль. Было ей, как и принцессе, семнадцать лет. Только она была намного взрослее Мишель. Жизнь заставляет, знаете ли.
Была Марта откровенно некрасива. Черноволоса, черноглаза, худа как щепка и бледна как смерть. Нос длинный, рот широкий, а когда улыбается, кажется, что там зубов в два раза больше нормы. Самым красивым в ее лице были брови. Черные, густые, изгибающиеся ровными дугами. Только кто на них станет обращать внимание при всем остальном наборе?
Людей Марта не любила. И вполне взаимно.
Люди ее обзывали уродиной и страшилкой. Парни обходили стороной, сестры смеялись, соседи в глаза издевательски жалели, а за спиной шептались — «во гадость-то растет…» Родители — и те особо дочку не любили.
А в условиях всеобщей нелюбви дар некроманта проявляется намного быстрее.
Первую порчу Марта наслала в десять лет. На соседскую дочку. Разозлилась на насмешки и пожелала той прыщами покрыться с ног до головы. Хорошо хоть не громко и не вслух. Но злости вложила столько, что с лихвой хватило.
Девчонка и по сей день прыщи вылечить не может.
Почему Марта так долго не попадалась? Аж семь лет?
Она очень редко своей силой пользовалась. И боялась. У них в церкви холоп Светлого Святого так красочно про некромантов и их сожжение рассказывал, что Марта себя всеми силами сдерживала.
Так, немножко шкодила. У кого тесто седмицу подняться не может, у кого дочка годик лысой ходит, так потом же все равно обрастает…
А тут получилось вовсе уж неладно.
Младшую сестренку замуж выдали. В деревнях это рано делается, сестренке аккурат пятнадцать сравнялось.
Марта за нее порадовалась. И зла не держала. Да только вот на свадьбе все перепились как свиньи.
Марта и вышла из-за стола. И пошла одна посидеть. Присела у хлева, а тут, откуда ни возьмись, трое пьяных друзей жениха.
Поперву подкалывали: «перестарок», «пугало», «дурнушка»… Потом оскорблять начали: «увидишь на соседней подушке такое, не проснешься с испугу…», «тебя и за сотню золотых приданого не возьмут…», ну и венец всего — «такую замуж возьмешь, так и не встанет…».
Марта уйти хотела — не дали. Одной ей справиться с тремя здоровыми парнями было не под силу. А кричать — музыка играет. Все перепились. Да и позор-то какой!
Девичья глупость ее подвела и стыдливость.
Надо бы орать во всю глотку, а она молчала.
Поняла, что происходит, только когда ее потащили в сарай. Еще и бахвалились: «замуж тебя все равно не возьмут, так хоть настоящих мужчин попробуешь…», «сейчас узнаешь, что такое настоящее удовольствие…», «потом еще благодарить будешь…».
В таких ситуациях все насильники совершенно неоригинальны. Но попробуй это пойми, когда двое за руки держат и лапают при этом, а третий штаны стянул и юбку задирает.
Дар некроманта и при опасности хорошо проявляется. Да и любой магический дар. Так маги про себя и узнают, когда в жизненно опасных ситуациях стихия слушаться начинает. А заодно и все остальные про это узнают. Поди пропусти извержение вулкана, смерч высотой в пару сотен метров или, того лучше, пожар на всей обозримой площади.