На снег он почти свалился и тут же возмущённо заверещал, прерываясь, только чтобы нашипеть на всадника. Лже-Майяри с невозмутимым лицом соскочила с его спины и села на подстилку у костра. Майяри одобрительно кивнула.
– Не злись, – девушка успокаивающе потрепала разгневанного зверя по шее. – Полетаете ещё немного, и вернёшься домой.
Ящер пригнул башку и утробно взрыкнул, не сводя с обманки плотоядного взгляда. Оборотень ему совсем не нравилась. Похоже, чуял фальшь, или же его пугала магия, из которой была соткана обманка. Майяри же обманка очень и очень устраивала. Пришлось немного её отремонтировать и заложить новые умения, такие, как полёт на драконе, знание основных команд, чтобы дальше Оборотень летела строго на юг и давала ящеру время на отдых и охоту. Ну и научила сидеть у костра. Дальше-то Майяри с ними не полетит: оставит за ними роль отвлечения погони на себя. Уведут ищеек подальше на юг, а там лже-Майяри исчезнет, и пусть преследователи прочёсывают южное направление сколько душе угодно. Майяри позволила вчера засечь их с драконом в небе, чтобы поисковые отряды начали стягиваться в одном направлении. До этого больше двух дней они летели под цветным щитом в виде тучи. Девушка так вымоталась, что теперь ей хотелось вырыть в снегу берлогу и залечь в спячку. Пожила под крылышком харена всего-то несколько месяцев, а как разнежилась…
Майяри взвалила мешок на плечо – внутри звякнули камни – и повернулась в сторону леса. Дракон тут же встрепенулся, и рассерженное урчание превратилось в жалобное. Сердце девушки тоскливо сжалось, и она виновато посмотрела на зверя.
– Скоро домой полетишь, – пообещала она и под несчастным взглядом ящера, оставляемого с обманкой, зашагала на юго-запад.
Драконов в сыске осталось всего три, а в ангарах городской стражи и военного гарнизона вообще ни одного. Ранхаш хотел было разъяриться, но Шидай успел сказать причину отсутствия ящеров: Майяри. И харен слегка успокоился. Драконы были не самые свежие, не самые быстрые и выносливые, но мужчина надеялся, что им удастся сменить их на одной из застав. Впрочем, вряд ли он единственный, кому понадобится сменить дракона.
Внизу стремительно скользили заснеженные поля и леса, залитые радостным весенним солнцем, но взгляд Ранхаш очень редко опускался туда. Он смотрел прямо перед собой, ощущая внутреннюю уверенность, что находится на верном пути. Справа, чуть впереди, летел Викан, а позади, словно присматривая за молодёжью, следовал Шидай. Вдали чёрной точкой маячил в орлиной ипостаси Ирриван – один из многочисленных кузенов Ранхаша. Его позвал с собой Викан, мол, орлиный взор единственного крылатого Вотого им очень пригодится. Сам Ирриван согласился без особого энтузиазма, скорее уже из долга перед семьёй, который обязывал помогать её членам.
Холодный ветер несколько охладил ярость Ранхаша, но раздражение всё ещё продолжало терзать его. Богиня с болот… беглая сумеречница… хаги… Кем она ещё может быть? Майяри будто бы вся состояла из тайн и недомолвок. Раньше это притягивало его внимание и слегка раздражало. Теперь же, когда он был в неё влюблён, ему хотелось растереть все эти тайны в пыль, чтобы перед ним осталась только Майяри. Такая, какая есть на самом деле. Почему-то казалось, что без своих недомолвок она станет куда беспомощнее и уязвимее и уже не будет так бегать.
Ранхаш стиснул зубы, ощущая, что его опять охватывает горечь. Нет, он был готов к тому, что его отвергнут. До поцелуя он был к этому готов. Но после… после он вдруг вознадеялся на счастье. Он захотел его и приготовился принять в свою жизнь. Но…
Свистнув, Ранхаш заставил дракона слегка отклониться к юго-западу и постарался полностью сосредоточиться на дороге и опять обрести внутреннее спокойствие. Дар, ведущий его к цели, охотнее откликался на зов незамутнённого беспокойством разума. Ему нужно взять себя в руки и успокоиться.
Он ведь ещё не проиграл, и у него есть все шансы всё же добыть для себя немного счастья.
На привал остановились только поздней ночью, и то потому, что драконы от усталости уже начали проваливаться вниз, а потом рывками подниматься. И то Ранхаш некоторое время ещё упрямился и согласился прервать погоню только после того, как Шидай пригрозил запустить в него чем-нибудь усыпляющим. Например, мешочком с обморочным порошком. Услышавший угрозу Ирриван даже подлетел ближе на случай, если придётся ловить брата.