Габриэлла нервно вздохнула.
— Бой окончен. Давай просто скажем, что рука парня висит на волоске.
Пожалуйста, Боже, не позволяй Камдену выбрать мечи.
— Что теперь будет? — Спросила я, взглянув на Пакстона.
Обратив свое внимание на то, на что он смотрел, я увидела, как двое мужчин выбежали на ринг, чтобы убрать лужи крови. У одного был скребок, и он просто счищал ее с краев клетки. Это была сцена из фильма ужасов. И снова мне пришлось отвернуться, опасаясь, что меня вырвет.
— Прямо сейчас мы ждем, пока они очистят ринг. Затем все женщины, которые были проданы с аукциона, должны сесть вокруг ринга. Я думаю, можно сказать, что это трофеи, которые идут вместе с деньгами. После этого настанет время для бойцов.
— Что, если Райли увидит Габриэллу?
Пакстон покачал головой, выражение его лица было усталым.
— Он не заметит, Эшли. Когда ты на ринге, ты не можешь позволить себе терять концентрацию иначе серьезно пострадаешь.
— Ты причинил боль людям? — Спросила Габриэлла, стоя перед ним.
Сжав челюсти, он отвел взгляд, вена на его лбу вздулась.
— Да, но многие из них заслужили это. Может быть, если бы ты знала, почему я сделал то, что сделал, ты бы не думала обо мне так плохо.
Выражение ее лица сузилось.
— Что ты имеешь в виду?
Мне тоже был интересен его ответ. Прежде чем Пакстон смог ответить, лысый парень из коридора подошел к нам, направляясь прямо к Габриэлле.
— Ладно, сладкие сиськи, пора. Займи свое место с остальными.
Пыхтя, она обняла меня.
— Будь сильной. Со мной все будет в порядке.
Отпустив меня, она не успела далеко уйти, как Пакстон схватил ее за руку и притянул к себе, его губы были всего в одном дыхании от ее губ.
— Помни, ничего не делай и не говори, когда ты там, наверху. Как только бой закончится, я приду за тобой.
Она кивнула и медленно отступила назад, ее грудь поднималась и опускалась в такт дыханию. Развернувшись на каблуках, она направилась к рингу и оглянулась один раз, прежде чем исчезнуть в толпе.
— Ты видишь ее? — Спросила я.
— Да, она нашла место. Я думаю, будет лучше, если мы останемся как можно дальше. Нам не надо, чтобы он тебя заметил, иначе это будет катастрофой.
Двое мужчин с катящимися тележками прошли к рингу. Я не могла видеть, что там было, но, судя по выражению лица Пакстона, это было нехорошо.
— Что происходит? — Потребовала я, схватив его за руку. — Что в этих тележках?
Его лицо побледнело, и он закрыл глаза, прежде чем повернуться ко мне.
— Думаю, я знаю, как они будут драться. Это совсем нехорошо, Эшли.
— Говори.
Глава 42
Последние пару часов я ждал в крошечной камере, опустив голову. Я знал, что по другую сторону зеркала за мной наблюдают люди, решающие, стоит ли на меня делать ставку. Мне было насрать, если бы они этого не сделали. Все, о чем я думал, это как быстрее попасть на ринг.
— Хорошо, Джеймсон, вставай. Готов войти в историю? — Шрам усмехнулся, широко открывая дверь.
Продолжая смотреть прямо перед собой, я встал и вытянул шею. Я должен был блокировать всех и вся, даже если я хотел, сука, дать пощечину вонючему ублюдку перед собой. Когда я вышел из комнаты, в конце открылся длинный коридор. Как только я завернул за угол, люди взорвались радостными криками.
Не было никаких объявлений или музыки, гремящей из динамиков, только я идущий к клетке со Шрамом рядом со мной. Это был огороженный загон с колючей проволокой по верху и брызгами крови на ковре. Судя по звукам боя перед моим, я бы сказал, что он был довольно кровавым.
— О, что у нас здесь? — Указал Шрам, взглянув на ринг. — Похоже, твой брат наконец-то решил, какое оружие ему нужно сегодня вечером.
— Оружие? Я не знал, что он окажется таким слабаком.
Шрам разразился смехом.
— Мне придется сказать ему, что ты это сказал. Никто никогда не выходит на ринг без него.
— Что ж, пусть это войдет в историю, потому что мне ни хрена не нужно, — прорычал я.
— Поступай как знаешь, тупица, это твои похороны. Правила, твои собственные и только.
На ринге стояли две серые повозки, а за ними двое мужчин, одетых в черные одежды. Я не мог видеть их лиц, и я не мог видеть, что было в тележках, пока не вышел на ринг. Там было три секции, одна сторона которых представляла собой набор оберток для рук, другая, тарелку с чем-то похожим на горячий клей, а затем последние… осколки стекла. Ты, должно быть, издеваешься надо мной. Я ни за что на свете не стал бы наносить это дерьмо на свои перчатки.