Триш отстраняется от меня и садится напротив, сложа ноги в позе лотоса. Она одета в мешковатые серые штаны и такую же безразмерную футболку. Её смена уже подошла к концу, как и моя, и наверно ей нужно быть дома со своей матерью, только она остается со мной. И зачем ей это надо, у меня в голове не укладывается. Я не тот человек, ради которого кто-либо бросал свои дела и бежал на выручку. Я всегда справлялась со всеми проблемами и заморочками этой дерьмовой жизни в одиночку. Всегда одна...
Отрываю взгляд от пола и смотрю на Триш. По её лицу размазана тушь, а глаза покраснели от выплаканных слез. В её взгляде настороженность и нерешительность, будто она хочет что-то спросить, только по какой-то причине не решается. Её губы плотно сомкнуты в тонкую линию. И через мгновение она все же задает свой вопрос:
- Что сделала после этого Карин? – несмело произносит она и тут же закусывает губу, словно ей неловко спрашивать меня об этом.
Пытаюсь обдумать свои слова, чтобы не напугать Триш, потому что за те года, что я прожила в одних стенах с той сукой, я поняла, что ненавижу её ничуть не меньше чем она меня. Наша ярость равноценна по отношению друг к другу. Она несет хаос и разрушение. Слишком много дерьма я съела, дыша с ней одним воздухом.
- После той ночи, - начинаю я, - когда она застала меня и своего отца вместе, все стало только хуже. Теперь она действительно могла меня ненавидеть, судя по тому, что она увидела. Я бы тоже ненавидела маленькую потаскуху, которая трахалась с моим отцом, находясь со мной под одной крышей...
Останавливаюсь на последних словах и поднимаюсь на затекшие от сидения ноги. Мне нужно хоть что-то, что отвлечет меня от тех воспоминаний. Тяжело и невыносимо вновь и вновь возвращаться в то время. Но выхода нет. Назад дороги нет. Раз уж я начала рассказ то надо его закончить. Так, чтобы лишних вопросов не возникало. Чтобы последний раз вспомнить и наконец, забыть. Если получится...
Подхожу к разбитому зеркалу и хватаю бокал с комода. В нем то, что поможет мне. Делаю глоток и наслаждаюсь тем, как жжет в горле. Алкоголь волной тепла расходится по телу, и от этого я могу снова дышать. Это ощущение - иллюзия и я знаю это, но все же, только так... так могу приглушить боль.
Триш тоже не остается на месте – поднимается с пола и подходит ко мне.
-Зачем ты столько пьешь? – укоризненно спрашивает меня.
В ответ пожимаю плечами. Не хочу слышать от неё таких вопросов. Ни кто и никогда не будет мне указывать, сколько пить и зачем. С меня достаточно того, что за меня решают как прожить следующий день.
- Мне так легче. В этом мое утешение, - отвечаю я, прикрыв глаза. - Знаешь... когда в твоей жизни нет ничего, за что хотелось бы держаться, то именно это позволяет существовать. Чувство легкости после каждого глотка, хоть на короткое время, но заставляет забыть.
-Это не выход, Ли! – резко произносит она.
Хочу сказать ей, что она ни черта не знает и пусть не сует свой нос не в свои дела, но вовремя останавливаю себя, потому что не хочу обидеть Триш. Я знаю, что могу быть слишком груба, резка в своих словах к ней, а ведь она этого не заслуживает.
-Это мой выход... - тихо произношу и отворачиваюсь от подруги.
Подношу бокал ко рту и делаю последний глоток, допивая все содержимое. Не хочу с ней спорить, поэтому начинаю свой рассказ:
- Однажды в доме Карин устроила вечеринку, на которой были все её друзья. Тогда я сидела в своей комнате в надежде, что хотя бы в этот день она не будет меня трогать, - перевожу дыхание и поворачиваюсь к подруге, упираясь руками в комод за спиной. - Это было через год после того как она все узнала. Тогда в доме весь день грохотала музыка. Парни с девчонками развлекались возле бассейна. Море выпивки и дорогих деликатесов... В общем, там было все, как любила Карин. Она была старше меня на три года и тогда училась в колледже. Ну, ты наверно понимаешь... Море друзей и все такое... – усмехаюсь я и отвожу взгляд от подруги.
-Я пробралась на кухню, чтобы взять себе в комнату немного еды. Но только не смогла остаться незамеченной. Там оказался один из друзей Карин. Пришел взять упаковку холодной «Короны» из холодильника; так он мне тогда сказал. А когда он приставать ко мне начал, я поняла, что это был парень Карин; вспомнила как видела их вместе целующимися несколько раз. Он мне лапшу на уши вешал, мол, я такая красивая и он горит от желания ко мне. А мне противно было и мерзко только от одного его запаха. Я тогда вообще всех мужчин ненавидела. Оттолкнула его и попросила оставить меня в покое, а он не послушался. Стал приставать настойчивей. Ну и когда его руки оказались под моей кофтой, как, блядь, в самом дерьмовом сериале, на пороге кухни появилась сама виновница всего этого сборища... - я останавливаюсь на мгновение и делаю глубокий вдох, чувствуя, как тяжело это мне дается.