Что-то толкнуло его в руку. Харден отпрянул, подумав, что это змея, но затем оттолкнул предмет от себя, поняв, что это обрывок шланга, и поднял нож, чтобы резать дальше. Толчок повторился, на этот раз сильнее. Новый удар — теперь в грудь. Харден почувствовал прикосновение изгибающегося, мускулистого тела и осветил тварь фонариком.
В линзу фонарика ударилась голова размером с кулак, покрытая толстыми чешуйками. Морская змея с немигающими глазами, черными как уголь. Чешуйки раздвинулись, рот раскрылся, как на шарнирах, и она снова нанесла удар.
Харден отпрянул и ударился головой о корпус яхты. Змея ударила его снова, вдавливая открытый рот в резиновую штормовку. В желтом свете луча блестел зловещий ряд зубов, серебристых, как рыбьи кости. Змея ударялась ритмично, как кузнечный молот, вонзая ядовитые клыки в прорезиненную ткань.
Харден замахнулся на тварь ножом. Но вода амортизировала его удары, и змея, быстрая, как молния, отвечала тремя ударами на каждое его движение. Сумела ли она прокусить прорезиненную одежду? Харден не знал этого и продолжал размахивать ножом, пытаясь увернуться от смертоносной головы. Змея толкнула его в шею. Только сейчас Харден догадался закрыть свое незащищенное лицо рукой в перчатке.
Рот твари, невидимой в темноте, оказался на свету, ударил, исчез и ударил снова. Рано или поздно змея доберется до его лица.
Харден заставил себя прекратить борьбу. Он выключил фонарик и выронил нож. Затем закрыл лицо обеими руками, прижал страховочный линь пальцами к щеке, чтобы не утонуть, и постарался замереть. Одна ли змея? Или ей на подмогу спешат сородичи?
Он чувствовал, как змея бьет его по ногам. Вдруг она нашла место, где может прокусить резину? Мускулистое тело извивалось у его коленей, затем обернулось вокруг его бедер и опять ударило. Харден почувствовал, как напрягается его тело. Змея атаковала снова и проскользнула между его ног, извиваясь и содрогаясь. Затем ударила в пах.
Харден непроизвольно отпрянул. Змея ударила его по бедру. Он снова замер. Тварь потерлась о его запястье.
Его легкие были пусты. Сознание начало мутиться от недостатка кислорода, и сердце билось все чаще и чаще. Змея замедлила темп атаки, нападая неуверенно и не так часто. Она устала или только испытывала его оборону? Она ударила его в грудь, затем в плечо. Харден крепко прижал руки к лицу.
Чешуйчатая голова ткнулась в его пальцы. Харден крепко сомкнул их, разрываясь между почти непреодолимым побуждением схватить тварь и разорвать ее на клочки и твердой уверенностью, что он слишком медленно движется и тварь успеет улизнуть. Тупая голова снова попыталась пробраться между его пальцами.
Харден прижал ладони ко рту, чтобы не закричать.
Атака прекратилась. Харден ждал, мечтая о глотке воздуха. Неужели змея ушла? Едва он это подумал, змея несколько раз ударила выше пальцев, в лоб, закрытый резиновым капюшоном штормовки. Харден ждал нового нападения, чувствуя, как колотится сердце. Больше он не мог вынести.
По-прежнему прикрывая лицо рукой, Харден начал подниматься на поверхность, осторожно подтягиваясь по канату, чтобы не разозлить змею резкими движениями. Когда его голова оказалась на воздухе, он с наслаждением сделал несколько глубоких вдохов. Держась за канат одной рукой, другой он прикрывал лицо и ждал змею.
Неужели ей надоело? Она защитила право на свою территорию и удовлетворилась? Или инстинкты говорили ей, что искусанный противник все равно должен умереть? А может быть, она, как Харден, поднялась к поверхности за воздухом или по-прежнему ждала внизу, готовая продолжить битву.
Харден в последний раз сделал вдох и погрузился под воду, доставая очередной нож. Прижав лезвие к шлангу, он крепко натянул пластик и стал разрезать его короткими, ритмичными движениями. В воде было очень тихо. Харден слышал стук сердца и чувствовал вибрацию ножа, разрезающего материал. Делая надрез, он останавливался и ждал, как будто следил за бумажным барьером, через который было готово прорваться что-то ужасное.
Змея была здесь, где-то поблизости. Цепь, удерживающая буй на месте, или подводный трубопровод почти наверняка были ее домом. Почувствует ли она, что он вернулся? Харден зажал длинный конец шланга под мышкой, чтобы одной рукой защищать лицо.
Шланг резался неохотно, сопротивляясь ножу до конца. Воздух в легких снова кончался. Наконец нож прошел насквозь, поцарапав металлический винт. Харден отвязал страховочный линь от вала и вынырнул на залитую багровым заревом поверхность.
В страхе и замешательстве он забыл спустить с яхты трап. Корпус «Лебедя», скользкий от нефти, маячил над его головой. Он попытался собраться с силами, чтобы подтянуться. Нападение змеи и долгое пребывание без воздуха совершенно измотали его. Харден напряг мышцы рук и подтягивался до тех пор, пока его лицо не оказалось на уровне палубы. Выше подняться он не мог. Из его одежды лилась вода. Зацепившись локтями за релинг, он висел, держась одной силой воли, ожидая, когда выльется вся вода и его вес уменьшится. Наконец, отталкиваясь ногами от корпуса, он ухватился рукой за стойку леера и заполз в кокпит.
Он лег на сиденье, пытаясь отдышаться и глядя, как над головой мерцает багровое небо. Собравшись с силами, он сел и стянул с себя одежду. «Лебедь» дрейфовал, удаляясь от заправочного буя. Белый цилиндр буя находился уже в сотне ярдов от него и исчезал в ночи. Двигаясь на ощупь по темной каюте, Харден вытерся полотенцем и надел сухие шорты. Он не включал свет, боясь увидеть на своем теле крошечную ранку от змеиного укуса и понять, что обречен.
Тем временем «Левиафан» приближался. Нужно было вернуться к судоходной линии, выпустить ложную приманку и выйти на огневой рубеж.
Взяв из главной каюты «Лебедя» рангоут, бухту троса, весла, стаксель и половицы, он подтянул резиновый ялик к борту яхты и закрепил половицы в днище. Одно весло он привязал поперек ялика, а другое — от носа к корме. Затем привязал багор к кресту, образованному веслами, и оттянул с кормы и боков тросом. Получилась мачта высотой в десять футов.