— Но это неправда! Ты мне совсем не безразлична, — возразила Кирстен.
Джейн покачивала головой, словно в трансе.
— Нет, нет, безразлична. Вы хотели от меня отделаться. Я слышала, как вы говорили об этом Лоренсу.
Кирстен поразилась:
— Ты, должно быть, неправильно поняла…
— Нет, я все поняла, — перебила ее Джейн. — Я слышала, что вы сказали. Я была в соседней комнате. Вы сказали, что заняли место Пиппы. Взять у нее Лоренса и Тома вы не возражали, но меня не хотели.
— О Боже, — простонала Кирстен. — Ты все поняла неправильно!
— Нет. У вас никогда не было для меня времени, вы никогда меня не обнимали, как Тома…
— Но, Джейн, он же малыш.
Щеки Джейн залил яркий румянец, зубы обнажились в кривой усмешке, слезы градом покатились из ее глаз.
— Но ведь он не ваш ребенок, правда?
— Нет, он не мой, но…
— Это я научила его называть вас мамочкой. Я сделала это ради вас…
К изумлению Кирстен, Джейн замахнулась, словно хотела ударить ее. Кирстен схватила ее за руку и крепко сжала тонкое запястье.
Джейн сверлила Кирстен взглядом, но вдруг ее агрессивность исчезла, и она, высвободив руку, уселась на диван, прижав к себе завернутый в одеяло сверток.
— Шш-ш, шш-ш, — нежно прошептала она. — Не надо плакать. Мамочка с тобой.
Кирстен стало не по себе.
— Джейн, — сказала она, направляясь к ней.
Джейн подняла голову и Кирстен увидела глубокую печаль в ее невыразительных серых глазах.
— Хотите подержать его? — спросила Джейн.
Кирстен уставилась на сверток, протянутый ей Джейн. Худенькие пальцы Джейн приподняли кончик одеяла. Увидев крошечное личико, Кирстен зажала рот рукой, чтобы подавить крик, и в ужасе отпрянула от нее.
— Джейн, ради Бога, что это такое? — задыхаясь, спросила она.
— Это младенец, — ответила Джейн.
У Кирстен гулко заколотилось сердце. Она перевела взгляд на вытаращенные синие глаза, губы, изогнутые как лук Купидона, и страшные черные трещины, пересекающие безжизненно белое лицо.
— Иногда я воображала, что он ваш, — пояснила Джейн, — что вы солгали Лоренсу насчет аборта и что наняли меня присматривать за ним.
У Кирстен перехватило дыхание от брезгливости и страха. Как же никто не заметил, что Джейн не в себе?
— Возьмите, подержите его, — снова предложила Джейн. — Это очень хороший малыш.
Кирстен попятилась от нее.
— Я не хочу брать его на руки, — сказала она. — Он не…
Лицо Джейн исказилось безумным гневом. Это было так неожиданно и страшно, что Кирстен отскочила, словно ее ударили. Джейн сорвала одеяло, взмахнула младенцем в воздухе и зверски швырнула его в стену.
— Тогда я тоже не хочу его! — взвизгнула она.
Кирстен, не веря своим глазам, с ужасом увидела, как кукла разлетелась на куски и по полу покатились крошечные пальчики.
Глаза Джейн с невыразимой печалью глядели в пространство, потом она резко повернулась к Кирстен.
— Я знаю, вы отделались от младенца, желая наказать Лоренса за то, что он вас оставил! — воскликнула она. — Но мне не хотелось, чтобы вы были такой. Я представляла вас себе доброй и любящей.
У Кирстен стучало в висках. Мысли, одна страшнее другой, мелькали у нее в голове, но она никак не могла заставить себя сосредоточиться. Звуки детской колыбельной по телефону, женский голос, навзрыд произносивший ее имя… Что, черт возьми, все это значило? Почему Джейн так взволновал аборт, сделанный ею много лет назад? Какое все это имело к ней отношение?
— У него была самая красивая в мире мать, — рыдала Джейн, ударяя себя кулаком по коленям. — Но вы его не хотели. Он был безразличен вам…
— Если бы он родился, то не был бы безразличен, — сказала Кирстен, ошеломленная происходящим.
— Нет, был бы, — кричала Джейн, неистово тряся головой. — Вы никогда его не хотели. Вы вообще не хотели детей, поэтому и от меня отделались. Я была готова простить вас… Я даже простила вас. И я вас любила… Но вы никогда не любили меня.
— Джейн, — прервала ее Кирстен. — Я не понимаю, какое…
Серые глаза Джейн сверкали, губы искривились.
— Почему вы всем говорили, что отделались от меня? — спросила она. — Почему уверяли, что сделали аборт, если это неправда?
Кирстен смотрела на нее, потрясенная до глубины души.
— Ну, скажите же что-нибудь! — крикнула Джейн. В уголках ее рта выступила пена, а лицо исказила гримаса отчаяния.
— Не знаю, что и сказать, — ответила Кирстен. — Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Лгунья! Лгунья! Лгунья! Вам известно, кто вы такая и кто такая я, и кем я прихожусь вам, так что перестаньте лгать, Кирстен…
— Джейн…
— Джейн? Так вы назвали меня? Или позволили сделать это кому-нибудь другому? Вы же сразу отдали меня чужим людям. Вы когда-нибудь меня кормили?
— Ради Бога, Джейн, что ты несешь?
— Перестаньте притворяться! — взвизгнула Джейн, вскакивая на ноги. — Вы моя мать! Вы это знаете, так что перестаньте лгать!
Кирстен бросила взгляд на лестницу. Она думала только о том, чтобы Том ничего не услышал.
— Почему вы сказали всем, что отделались от меня? — в ярости налетала на нее Джейн. — Почему соврали, что сделали аборт, если на самом деле отдали меня? Ваше собственное дитя, беззащитную малютку, которой не было и году от роду, вы отдали чужим людям? Почему, Кирстен? Почему вы отдали меня?
— Джейн, — прошептала Кирстен, — я не твоя мать…
— Моя! Моя! Моя! Это все из-за того, что отец вас оставил?
— Джейн, выслушай меня. Я не твоя мать.
— Не лгите! Вы моя мать. Посмотрите на меня, разве не видите сходства? Ведь я похожа на вас…
— Джейн, ты совсем не похожа на меня, но дело не в этом, это просто невозможно.
— Возможно! Вы моя мать, а Лоренс — отец. Мы — одна семья.
— О Боже! — Кирстен закрыла лицо руками. — Джейн, пожалуйста, поверь мне. Я не твоя мать. Я не могу быть твоей матерью: у меня никогда не было ребенка. Никогда, слышишь? И даже если бы я родила того ребенка, это не могла бы быть ты.
— Почему? — крикнула Джейн, и глаза ее блеснули гневом. — Почему это не могла быть я? Потому что некрасивая?
— О Джейн, ну как мне тебя убедить?
— Признайтесь, вот и все. Скажите, что выносили меня.
— Джейн! Но я не носила ребенка и трех месяцев, и даже если бы выносила, это никак не могла бы быть ты. Ты слишком молода. Мне было пятнадцать лет, когда я забеременела, а сейчас мне тридцать семь, а тебе всего двадцать один.
— Видите, все сходится!
— Нет, не сходится! Ты забыла: следует добавить еще шесть месяцев, чтобы выносить того ребенка. К тому времени мне было бы уже полных шестнадцать. Но даже если бы все сошлось, Джейн, я ведь сделала аборт.
— Это ложь, — заявила Джейн, хлопнув кулаками по коленям. — Вы моя мать. Я это знаю. А Лоренс — мой отец.
— Джейн, я в то время даже не знала Лоренса.
Джейн невидящим взглядом уставилась на огонь. Ноздри ее раздувались, зубы были стиснуты, глаза лихорадочно блестели.
— Лоренс — мой отец, — прошептала она. — Я это знаю. А вы — моя мать. — Она вскинула умоляющий взгляд на Кирстен. — Прошу вас, скажите, что это правда.
Кирстен молчала.
— Я могу это доказать! — воскликнула Джейн.
Кирстен глубоко вздохнула.
— У меня есть фотографии, — заявила Джейн, заливаясь слезами. — Я могу вам показать. Они у меня с собой. — Не успела Кирстен остановить ее, как Джейн, сбегав на кухню, принесла свой альбом.
— Вот! — сказала она. — Здесь все фотографии того времени, когда вы с Лоренсом поженились и родилась я.
Кирстен в растерянности взяла альбом. Джейн стояла рядом, и Кирстен чувствовала, как дрожит ее тщедушное тело.
— Смотрите, — с торжествующим видом сказала Джейн, перелистывая первую страницу. — Это вы в день свадьбы.
У Кирстен сжалось сердце при взгляде на фотографию, на которой вместо вырезанного лица Пиппы рядом с Лоренсом было наклеено ее лицо.
Джейн в возбуждении перевернула следующую страницу.