— Я думаю, что надо оставить все, как есть, — сказал он.
Элен кивнула, и когда он взял ее за подбородок и приник к ее губам, у нее перехватило дыхание.
— Ты сможешь с этим справиться? — спросил он, наконец оторвавшись от нее.
— С нашими отношениями или с обманом?
— Мне кажется, это связано.
— Я ведь актриса!
— О, будь я проклят! — простонал он. — Скажи мне, что хоть сейчас ты не играешь!
Она взяла его руку и поднесла к губам, потом поцеловала по очереди каждый палец.
— Не играю, — улыбнувшись, сказала она.
Кемпбел ушел из квартиры Кирстен только в семь часов вечера следующего дня. Через минуту после его ухода в дверь постучали.
— Джейн! — изумленно воскликнула Элен, почувствовав, что у нее подкосились ноги. Она бросила взгляд на улицу, желая убедиться, что Кемпбел успел скрыться из виду. — Что ты здесь делаешь?
— Я пришла к Кирстен, — ответила Джейн.
— Она в Италии.
— Я подумала, вдруг она вернулась.
— Нет, нет. Ну входи же, чего стоять на пороге.
Когда они прошли на кухню, Элен потуже затянула пояс на халате, все еще не придя в себя оттого, что чуть было не попалась. Страшно подумать, что минутой раньше Джейн столкнулась бы с Кемпбелом на пороге.
— Хочешь чего-нибудь? — спросила она. — Кофе? Чаю?
— Ничего не надо, спасибо.
Элен смотрела на нее, не зная, о чем с ней говорить.
Джейн попыталась улыбнуться, потом, к удивлению Элен, разразилась слезами.
— Что случилось? — спросила Элен. Ее поразило, как подурнела Джейн, заплакав.
— Ничего. Правда, ничего! — воскликнула Джейн и бросилась в ванную.
Элен стояла в раздумье, пытаясь подавить раздражение. Ей нужно сейчас столько всего обдумать, а вместо этого приходится возиться с этой девчонкой. Надо поразмыслить о своих чувствах к Кемпбелу и о том, что произошло между ними. А произошло нечто немыслимое и, случись это не с ней, она никогда не поверила бы, что такое бывает. Они провели всю ночь, не разжимая объятий, но даже не попытались заняться любовью. А ведь Элен пригласила его сюда именно с этой целью. Впрочем, она ни на что не променяла бы этой ночи, как-никак ни один мужчина не вел себя с ней таким образом. Должно быть, такое выпадало только на долю Кирстен.
Мысль о Кирстен привела ее в смятение. Элен охватило чувство вины, ведь она предала свою самую близкую подругу! Каждая из статей Кемпбела основывалась на информации, полученной от нее. Пытаясь спасти собственную шкуру, боясь, что раскроется ее собственное прошлое, она рассказывала Кемпбелу все, что он хотел узнать о Кирстен. Но Элен не ограничилась прошлым, докладывая ему и о повседневной жизни Кирстен, в частности и о том, что она подружилась со служанкой Лоренса. Именно Элен сообщила ему, что Кирстен сейчас в Италии у Дзаккео Марильяно, связанного узами дружбы с семьей Макалистеров. Но Элен скрыла от него причину разрыва Кирстен с Лоренсом. Она понятия не имела, откуда Кемпбел узнал об этом, и ей было страшно подумать, что есть кто-то еще, предающий Кирстен так же безжалостно, как и она, человек, который, подобно Диллис Фишер, одержим решимостью отомстить Кирстен. Элен знала, что шансы Кирстен вернуться к своей профессии равны нулю. Диллис готова использовать любые средства, чтобы карьера Кирстен не состоялась. Кемпбел же решил не допустить, чтобы Кирстен встала между Лоренсом и Пиппой. Но есть еще и Дзаккео, напомнила себе Элен, почувствовав укол ревности. У Кирстен всегда кто-то есть. Диллис приказала Кемпбелу приложить все усилия, чтобы разорвать связь Кирстен с Дзаккео, однако Элен сомневалась, подействует ли на Дзаккео газетная информация, особенно в английской прессе.
Она вздрогнула, услышав, как открылась дверь ванной комнаты. Джейн не было так долго, что Элен забыла о ней.
— С тобой все в порядке? — спросила она, когда Джейн вошла на кухню.
— Думаю, да, — ответила Джейн, шмыгнув носом и промокнув его обрывком туалетной бумаги.
— Хочешь поговорить? — предложила Элен, надеясь, что та откажется.
Джейн, закусив нижнюю губу, с трудом подавила рыдание. Ее глаза, обычно спокойные, ярко блестели, она быстро осмотрела кухню, затем, к удивлению Элен, подошла к сушилке для посуды и, взяв полотенце, начала перетирать тарелки. Элен наблюдала за ней, понимая, что Джейн делает все это автоматически.
— Я сегодня отвезла Тома к родителям Лоренса, — сказала Джейн, положив полотенце на место.
— Что ж, это хорошо.
Джейн взглянула на нее.
— Я отвезла его туда по просьбе Пиппы, — добавила она. — Мы с Томом часто бываем там.
— Прекрасно, — отозвалась Элен.
— Это потому… — на глаза Джейн снова навернулись слезы. — Ну, Пиппа хотела, чтобы мы с Томом не путались под ногами, когда она будет упаковывать вещи… Том до сих пор у дедушки с бабушкой и останется там на ночь. Я тоже. Родители Лоренса очень хорошо ко мне относятся. Всегда стараются показать, что рады мне…
— Уверена, что так оно и есть. Ты правда не хочешь кофе?
— Нет, спасибо. Я только что из дома. Пиппы там уже нет. — Элен заметила, что Джейн с трудом сдерживает слезы, и очень надеялась, что она не зарыдает.
— Я знала, что она уезжает, — непроизвольно вырвалось у Элен. — Так значит, Пиппа упаковывала вещи, и это вывело тебя из равновесия?
Джейн взглянула на нее.
— Вы не понимаете, — сказала она. — Пиппа не просто уехала на несколько дней. Она укладывала вещи, потому что… — Последние слова она произнесла сдавленным голосом, и Элен показалось, что она чего-то не поняла.
— Что ты сказала? — спросила она.
— Пиппа ушла от Лоренса, — прошептала Джейн.
Элен не успела ответить.
— Что мне делать? Что делать? — рыдала Джейн, закрыв лицо руками.
— Ну, ты едва ли можешь что-нибудь сделать, — заметила Элен. — Ведь это их дело, не так ли?
— Но подоспей я вовремя, я сумела бы удержать ее.
— Я уверена, что это дело Лоренса.
— Но Лоренс ничего не знает! — воскликнула Джейн. — Он в Америке и вернется в конце следующей недели. Не знаю, следует ли мне позвонить ему и все сказать или же просто ждать его. Я надеялась, что Кирстен сможет мне что-нибудь посоветовать.
Элен не знала, что знает Джейн о чувствах Кирстен к Лоренсу, а потому осторожно спросила:
— А ты уверена, что Лоренс об этом не знает? Не могла же она уехать, ни слова не сказав ему?
— Она оставила записку.
— Вот видишь! Тебе известно, куда она уехала? — спросила Элен из любопытства.
Джейн кивнула.
— Она улетает завтра в Италию. А сегодня побудет у своей матери.
— В Италию? — недоуменно повторила Элен.
Джейн снова кивнула.
— Пиппа ушла от Лоренса к Дзаккео.
— Но сейчас у Дзаккео Кирстен. — Элен ощутила головокружение. Услышать такое и здоровому не под силу, а уж с похмелья… — Кирстен знает, что Пиппа летит туда? — спросила она.
— Не знаю.
— Думаю, нам лучше это выяснить, не так ли?
Элен позвонила на виллу Дзаккео, но ей никто не ответил.
В долине еще стоял утренний туман, роса блестела на яркой зелени листвы. Сквозь раскрытое окно спальни повеял свежий ветерок и разбудил Кирстен. Дзаккео еще спал.
Кирстен обожала эти чудесные утренние часы поздней весны. Казалось, во всем мире нет другого такого же изумительного места, где было бы так приятно нежиться в спальне, украшенной старинными гобеленами, у распахнутого окна. Рука Дзаккео скользнула по ее животу, и ресницы Кирстен затрепетали. Она не шевелилась, притворяясь спящей, но когда Дзаккео склонился над ней, на ее губах заиграла улыбка.
— Доброе утро, cara mia,[1] — пробормотал он, когда она открыла глаза, и, нежно поцеловав ее в губы, приподнялся и стянул с нее простыню. Соски на груди Кирстен затвердели от прохладного воздуха, она заложила руки за голову и откинулась на подушки, позволив Дзаккео любоваться собой и возбуждаясь от его взгляда, медленно скользившего по ее телу. Его взгляд был почти таким же чувственным, как прикосновение.