— Я пожизненно владею наследством, — прервала его Кирстен, — и могу взять заем под доход с него, — добавила она, ощущая легкое головокружение от этой авантюры.
— А ты наберешь около четырех миллионов?
— Не могу сказать, пока не попытаюсь.
— А ты попытаешься?
— При условии, что мы посвятим фильм памяти Пола, — ответила она, ощущая, что быстро теряет чувство реальности.
— Буду рад, — улыбнулся Лоренс.
Занявшись, наконец, едой, они все еще размышляли о том, что им предстоит сделать. Кирстен призывала себя к здравомыслию. Они собирались сделать серьезный и рискованный шаг, но пока все это казалось ей несбыточным. Она удивлялась, что такие необычайно сложные вещи можно так буднично обсуждать. Но больше всего ее ошеломила неожиданная перемена в Лоренсе. Ведь совсем недавно он отверг ее, кричал, что она не имеет никакого отношения к его жизни, а теперь собирался связать ее с собой узами более прочными, чем узы брака.
— Есть кое-что еще, — сказал Лоренс.
— Я еще не вполне осмыслила сказанное, — заметила она.
— Понимаю, но ты должна обдумать весь пакет предложений.
— Слушаю тебя. Сама себе не верю, но слушаю.
— Я хочу, чтобы ты занялась не производством, а постановкой фильма.
Вилка выпала у нее из рук.
— Ты шутишь, Лоренс? — воскликнула она. — Да ты же знаешь, что я никогда в жизни не ставила фильм! — Но ошеломленная, испуганная, опасавшаяся розыгрыша, Кирстен чувствовала радостное возбуждение.
— Но тебе всегда хотелось поставить фильм. — Он улыбнулся, заметив, как просияла Кирстен.
— Но это игровой фильм, Лоренс! Я никогда не работала с полнометражными фильмами, не говоря уже о таком…
— Знаю.
— …вспомни и о том, что почти пять лет я не работала…
— И это знаю. Но все-таки убежден, что ты справишься.
— Нет, — Кирстен покачала головой. — Нет, нам придется найти профессионала.
— Перестань есть с моей тарелки, — взмолился Лоренс, — я же предупредил, что не люблю печень.
Кирстен в замешательстве взглянула на него и только тут поняла, что берет вилкой заказанную им баранину. Она положила вилку и взяла бокал с вином.
— Но съемочная бригада, бюджет, труппа — мне никогда не приходилось работать с этим в таких масштабах, — с сомнением проговорила Кирстен.
— Конечно. Однако это не значит, что ты не справишься. К тому же я всегда буду рядом.
— Но почему бы тебе самому не заняться постановкой?
— Потому что у тебя это получится гораздо лучше. Мы же знаем, что твой талант — это творческий подход ко всему, так почему бы не воспользоваться им и не дать ему проявиться во всем блеске?
— О Боже! — вздохнула Кирстен, сделав еще глоток вина. Лоренс прав, именно об этом она всегда и мечтала, но знали об этом только он да Пол. Конечно, все это очень непросто! Это может превратиться в настоящий кошмар, но каждая минута этой работы будет доставлять ей наслаждение. К тому же Лоренс обещал быть всегда рядом. Кирстен подняла голову.
— Мы будем ссориться, — предупредила она. — Разногласия неизбежны.
— Тебе придется рискнуть, если мы решим работать вместе, — заметил он.
— Дело не в этом. Я хочу снимать фильм так, как считаю нужным, а тебя я слишком хорошо знаю, Лоренс. Ты будешь подрывать мой авторитет перед всей командой.
— Буду, — признался он. — А разве ты не можешь постоять за себя?
— Как профессионал? Нет.
— Вот мы и подошли к главному — наши отношения будут строиться на чисто профессиональной основе.
— На основе партнерства, — поправила она.
— Значит ли это, что ты согласна?
— Мне хотелось бы еще немного подумать.
— О'кей. Но если ты согласишься, пусть никто не знает об этом, пока ты не получишь заем в банке. Если все бумаги будут подписаны и скреплены печатями, Диллис не удастся подставить тебе подножку. А если она надавит на банкиров, чтобы они отозвали твой заем, мы подадим в суд.
— В суд?
— Вот именно.
Кирстен взглянула на едва тронутую еду на тарелке, подумав, не снится ли ей все это.
— Лоренс, — вдруг сказала она. — Почему ты это делаешь? Это имеет отношение к прошлому?
— Все в нашей жизни связано с прошлым, Кирстен, — тихо ответил он. — Но отныне мы все изменим.
Она посмотрела на него в мерцающем свете свечей, и сердце ее преисполнилось радостью: она не решилась заговорить, чтобы не вспугнуть ее.
— О'кей. Тогда, — сказала она, наконец поднимая бокал, — выпьем за нас как за партнеров, за наше прекрасное будущее.
— Как я понимаю, время на размышления уже истекло? — пошутил Лоренс и тут же дернулся, потому что Кирстен пнула его ногой под столом.
— Выспись хорошенько, — сказал он, высаживая ее из машины возле дома. — Тебе нужны силы, чтобы преодолеть тернистый путь.
— Дэрмот! — воскликнула Элен, открывая дверь.
Проскочив мимо нее, он влетел в ее тесную студию. Его жидкие рыжеватые волосы были всклокочены, а лицо искажено гневом.
— Ты должна знать, — рявкнул он, — что теперь-то и начнется настоящая битва!
Элен сделала вид, что извлекает из кармана пистолет и стреляет в него — пиф-паф!
— Кажется, я только одержала победу, — улыбнулась она.
Кемпбелу было не до шуток, и он хлопнул ее по руке.
— О чем это ты говоришь?
— Ты, черт возьми, прекрасно знаешь, о чем, — процедил он. — Даже не верится, что ты оказалась такой дурой!
— Ко мне это не имеет никакого отношения, — возразила Элен. — Это идея Лоренса.
— Которую ты ему подкинула! Не надо отрицать, он сам мне это сказал, когда увольнял меня.
— А кто заставил его уволить меня?
— Кирстен Мередит, кто же еще? — Он запустил в волосы короткие пальцы. — Элен, черт побери, ты что, совсем рехнулась, откалывая такие номера?
— А ты? — воскликнула она, — когда трахаешь эту Руби Коллинз?
— Так ты сделала это из ревности? — заорал он, не веря своим ушам. — У тебя что, крыша поехала? Располагая такими сведениями о Кирстен Мередит…
— Ты не посмеешь напечатать эту историю! — заорала Элен, презрительно усмехнувшись. — Особенно сейчас, когда они с Лоренсом работают вместе. Разве тебе не понятно, что он простил ее? Но даже если бы не простил, что еще смог бы ты рассказать о ней?
— Не сомневайся: много чего осталось. Кажется, ты недооцениваешь Диллис Фишер. Если эта история попадет ей в руки, она смешает с грязью Куколку Кирсти.
— Мы знаем, что если хоть одно слово об этом попадет в газеты, ты и глазом не успеешь моргнуть, как Лоренс привлечет тебя к суду.
— А ты, Элен? Не думаешь ли ты, что они пригласят тебя сниматься в этом фильме, узнав, кто поставлял мне информацию?
Глаза Элен округлились от страха и изумления.
— Об этом я ни слова не говорила тебе…
— Ты сможешь это доказать?
Они обменялись взглядами, полными негодования. Атмосфера все более накалялась.
— Пропади все пропадом! — рявкнул он, стукнув кулаком по столу. — Если бы ты только знала, чего мне стоило добиться, чтобы Лоренс привлек меня к работе над этим фильмом…
— Не ищи у меня сочувствия. Ты обещал позвонить мне? Разве ты это сделал? Нет, черт возьми, нет!
— Элен, ты, как видно, не понимаешь сути дела, а она в том, что узнай Лоренс правду о тебе, он на пушечный выстрел не подпустит тебя к фильму. Он сделает все, чтобы та история не получила огласки.
Кемпбел не успел увернуться от пощечины.
— Никогда больше не делай этого! — предостерег ее он.
— А ты не являйся сюда с угрозами! Так в чем же все-таки дело? Как я понимаю, ты с ума сходишь от зависти, ведь Кирстен получила то, чего добивался ты.
— С твоей помощью! Черт тебя возьми, как ты только решилась на это?
— Во-первых, я — ее должница, во-вторых, мне хотелось получить роль.
— Я дал бы тебе эту роль!
— Очнись, Дэрмот! Уж тогда тебе точно несдобровать.
Темные глаза Кемпбела сверкнули.