— Руби опять погрузилась в свое кокосовое безумие, — сказал Лоренс. — Думаю, нам лучше сходить к ней.
— Конечно, — ответила Кирстен. — Только не предлагай мне выполнять ночью обязанности сиделки с ней.
Лоренс рассмеялся.
— Встретимся в пять, — сказал он и повесил трубку.
Когда Лоренс и Кирстен пришли к Руби, она уже лыка не вязала. Бутылка джина была почти пуста, и Лоренс быстро убрал ее, а Кирстен подняла с пола пуховое одеяло и укрыла им Руби. Когда Руби невнятно пробормотала имена языческих богов, Кирстен подняла телефонную трубку и попросила медсестру съемочной группы прийти и посидеть с Руби.
Дождавшись медсестры, Кирстен и Лоренс вышли из комнаты и спустились по узкой и довольно темной лестнице, устланной старыми вытертыми коврами.
— Никак не могу понять, о чем она толкует все последние дни, — сказал Лоренс.
— Я тоже.
— Недавно она вломилась ко мне и предупредила Джейн, чтобы та не спускала глаз с Тома.
— Что? — изумилась Кирстен. — Нет, это уж слишком, придется что-то предпринять и угомонить ее.
— У тебя есть что-нибудь на уме?
Они уже дошли до комнаты Кирстен.
— Надо подумать, — сказала она. — Знаешь, кто, пожалуй, мог бы помочь? Элен! Она кое-что знает о колдовстве, хотя я не убеждена, что предсказание судьбы по кокосовому ореху имеет отношение к колдовству… Но, может, Элен удастся вразумить Руби.
— Хорошая мысль. Подождем еще пару дней и, если улучшений у Руби не будет, вызовем сюда Элен.
— Я позвоню и предупрежу ее. Как у вас прошел ужин с Джейком?
— Неплохо. Жаль, что тебя не было.
— Мне не хотелось есть, — проговорила Кирстен. — Мне кажется, Анна положила на тебя глаз.
Лоренс удивленно поднял брови и заглянул ей в лицо.
— Похоже, так оно и есть. Тебе она не очень-то нравится, а?
— Она прекрасно играет.
— Я не об этом.
— Понимаю.
— Не беспокойся, я никому не скажу. Просто я хорошо тебя знаю.
— Может, ты думаешь, что я ревную?
Кирстен вздернула подбородок и вдруг поняла, что Лоренс стоит совсем рядом с ней.
— А ты ревнуешь?
— Конечно, нет. С чего?
— Это хорошо. — Он явно поддразнивал и соблазнял ее. В его глазах появилось то выражение, от которого у Кирстен всегда подкашивались ноги.
— Лоренс, — тихо сказала она. — Я не хочу, чтобы ты играл со мной.
— Неужели?
— Лоренс, перестань…
Он легонько провел пальцами по ее груди. У Кирстен перехватило дыхание.
— Лоренс, — прошептала она, глядя ему прямо в глаза.
Они не сомневались в том, чем все это закончилось бы, если бы в этот момент Джейк и Линдон не вышли из лифта. Но уже лежа в постели Кирстен порадовалась тому, что дело не зашло дальше, ибо ей нужно было не его вожделение, а его любовь.
Съемки в Ирландии продолжались. Продолжались и грозы, которые мало-помалу начали угнетать съемочную группу. У Анны появились страхи, хотя все видели, что это игра. Лоренс тоже замечал это и успокаивал ее, когда она жаловалась, что гроза или слова Руби привели ее на грань нервного срыва. Эта маленькая хитрость позволяла Анне завладеть вниманием Лоренса, и ему не оставалось ничего другого, как ублажать ее. Однако он, по-видимому, не тяготился этим и, как казалось Кирстен, даже получал удовольствие, играя роль утешителя и защитника. Иногда ему приходилось уделять внимание Руби, которую надо было оттаскивать от бутылки.
К счастью, Лоренс редко появлялся на съемочной площадке. Кирстен уже убедилась в том, как важно ее душевное состояние для членов съемочной группы. Ради них она обуздала свою ревность, чтобы ее чувства ни в какой мере не сказывались на работе. Только Джейк интуитивно чувствовал опасные моменты и был всегда готов протянуть ей руку помощи. Он умел заставить Кирстен рассмеяться, когда ей было грустно, и приободрить ее, когда от ветра болели уши, а струйки дождя затекали за воротник.
На склоне холма время от времени раздавался смех. Однажды Элисон сделала карикатуру, изображавшую, как выглядели бы Джейн и Билли, если бы между ними сложились серьезные отношения. Трудно сказать, знали ли Билли и Джейн о том, как над ними подшучивали, но как-то Вики шепнула Кирстен, что карикатура попала в руки Джейн.
— Ах, черт возьми! Как она к этому отнеслась? — спросила Кирстен, и Вики расхохоталась.
— Ш-ш, она рядом, вместе с Томом, — пробормотала Вики, кивнув на дверь в фургончик. — Думаю, ей не понравилось, что Элисон изобразила ее с такими большими зубами. Но уж, конечно, она вытаращила глаза не из-за величины своих зубов, а…
— Перестань! — рассмеялась Кирстен. — Скажи лучше, удалось ли тебе связаться с лабораторией?
— Линдон связался с ней. Там все в порядке. У них возникла проблема, но не с нашим съемочным материалом.
— Слава Богу. Лоренс уже знает?
— Да. Я сказала ему. Но, думаю, мне следует предупредить вас кое о чем еще. Руби решила нагнать страху на жеманницу Сейдж. Вы ведь знаете, Руби не выносит женщин, которые увиваются вокруг Лоренса. Она теперь забивает Анне голову всякой чепухой о колдовстве, однако все это серьезней, чем нам казалось.
— Лоренс знает?
— Если и нет, то, несомненно, узнает. Руби говорит, что если Сейдж решила понервничать, то надо дать ей для этого основания.
— Мне, пожалуй, лучше поговорить с Лоренсом, — сказала Кирстен. — Мы не можем позволить Руби выделывать такое, особенно если она сама так серьезно к этому относится. Она может и в самом деле напугать Анну, а это нам совсем не нужно.
Но Кирстен опоздала. Придя в фургончик Лоренса, она застала Анну рыдающей в его объятиях. Неизвестно, было ли это результатом усилий Руби. Анна, как хорошая актриса, могла убедительно изобразить все что угодно. Еще два дня она прикидывалась угнетенной, и Кирстен вздыхала с облегчением, когда Анна покидала съемочную площадку. Это шоу начинало здорово утомлять. Лоренс довольно резко поговорил об этом с Кирстен, заметив, что ей следует терпимее относиться к недостаткам ближних. Это привело ее в бешенство.
Еще два дня они снимали кое-какие натурные кадры и одинокую фигуру Рочета, скачущего верхом в предрассветном сумраке. Лоренс улетел в Новый Орлеан, взяв с собой Руби, Элисон, Анну и нескольких производственников.
В день их отъезда Кирстен проснулась в особенно подавленном состоянии. Все утро она старалась преодолеть его, злилась на себя за навязчивую мысль о том, что Лоренс и Анна вместе летят в Новый Орлеан.
Вскоре после обеда, когда Лоренс с помощью Тома приводил в порядок свой фургончик, к Кирстен, стоявшей на краю съемочной площадки, подошла Джейн. В этот момент Кирстен была одна.
Несколько минут они с Джейн стояли под проливным дождем, наблюдая, как руководитель группы каскадеров выстраивает всадников-дублеров перед замком.
Наконец, Кирстен взглянула на Джейн.
— Лоренс еще не готов? — спросила она.
Джейн покачала головой.
— Сказал, что ему нужно еще несколько минут. Кажется, все идет довольно хорошо, правда? — добавила она, указав глазами на съемочную площадку.
— Надеюсь, — бодро ответила Кирстен. — А как ты, Джейн? Последние дни я редко видела тебя.
— Со мной все в порядке. Нам с Томом здесь очень понравилось.
— Прекрасно. Значит, вы оба получили здесь удовольствие.
Джейн покраснела.
— Вы имеете в виду Билли? — смущенно спросила она.
Кирстен улыбнулась.
— Тебе он нравится?
— Кажется, да, — призналась Джейн. — Он, конечно, для меня немного староват, но… А нельзя ли мне посоветоваться об этом с вами. Я ведь совсем не знаю, как вести себя с кавалерами…
— Ах, Джейн, — засмеялась Кирстен. — Ты обращаешься не по адресу. Подумай, во что я превратила свою жизнь, да и сейчас наши отношения с Лоренсом нельзя назвать образцом для подражания…