— Знаю, знаю. В сцене ритуала нам нужна только парочка ее крупных планов, так нельзя ли сделать их сначала?
— Можно. Но все остальные эпизоды мы не начнем снимать до рассвета.
— А нельзя ли провести павильонные съемки? Рассвета нужно дожидаться только для натурных, но Анна в них не участвует.
Он был прав. Анна не была занята в этих эпизодах, но Кирстен, как и другие, уже настроилась снимать ритуальное действо и не хотела перестраиваться из-за головной боли Анны.
— Надеюсь, ее головная боль не связана с тем, что следующие три дня у нее свободны и она проведет их в Вашингтоне, куда ей не терпится улететь скорее, а?
— Разве она когда-нибудь прежде откалывала такие номера? — спросил Лоренс, и по его тону Кирстен поняла, что Анна рядом с ним.
— Нет. Но все когда-то начинается. А почему бы ей самой не поговорить со мной об этом?
— Какая разница, кто из нас говорит с тобой?
— В данном случае разница есть.
— Не понимаю, какая.
Кирстен не стала объяснять.
— Съемки ритуала займут много времени, Лоренс, — сказала она. — Я не хочу, чтобы они затянулись до восхода солнца, а если мы не начнем их около полуночи, именно это и произойдет.
— Речь идет всего о двух или трех эпизодах, причем несложных. Они нас не задержат надолго.
— О'кей, Лоренс. Ты продюсер и знаешь, во что обойдется нам эта ночь, а потому сам будешь отвечать за последствия, если съемки затянутся до рассвета. Мне тогда понадобится еще одна ночь для съемок. Ты уже поговорил об этом с Дэвидом или производственниками?
— Нет, решил сначала уладить все с тобой.
Кирстен очень хотелось отказать ему, но она не могла придумать никакого разумного довода.
— Где ты сейчас находишься? — резко спросила она.
— На съемочной площадке.
— Тогда передай Дэвиду, что я хочу с ним встретиться в моем фургончике, как только приеду. А пока объясни актерам и съемочной группе, что происходит. Только не сбивай с толку Элен. Она будет сниматься в своем главном эпизоде в назначенное по графику время, и боюсь, что, несмотря на головную боль, Анне придется подождать. — Кирстен положила телефонную трубку и вышла из комнаты.
Несколько минут спустя она уже сидела рядом с шофером в машине, ожидавшей ее на Чартерз-стрит. В машине был кто-то еще, но Кирстен узнала Элен лишь тогда, когда она заговорила.
— Только не выходи из себя, — быстро сказала Элен, взяв Кирстен за руку.
Кирстен невесело усмехнулась. Удивительно, как это весь день она заглушала боль, не анализируя происшедшее и даже не думая об этом. А вот теперь, увидев Элен, она ощутила горечь, которая была хуже нервного напряжения.
— Я целый день пыталась связаться с тобой, — проговорила Элен, — но ты была недоступна. Я не виню тебя, — поспешно добавила она. — Конечно, все это выглядело не слишком красиво.
— А как еще это может выглядеть? — устало спросила Кирстен.
Элен вздохнула.
— На самом деле это достойно только жалости, — грустно ответила она. — Стареющая, полная актриса живет в арендованной квартире и испытывает ужас оттого, что ее ждет одиночество. И вот она, как утопающий, хватается за соломинку.
Кирстен скептически посмотрела на нее.
— Меня этим не проймешь, Элен.
— Конечно, будь я на твоем месте, я бы тоже не поверила. Но, как ни печально, это правда.
— Так что же он просил тебя сделать для него?
Элен удивилась.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что сегодня случайно услышал Лоренс. Он рассказал мне об этом.
— Речь шла не о тебе, Кирстен, клянусь.
Кирстен потрясло ее предательство, но с этим было все же проще справиться, чем с предательством Лоренса.
— Я не прошу тебя выбирать между мной и Кемпбелом, — сказала Кирстен. — Ты знаешь, что он и Диллис пытаются сделать со мной, поэтому теперь, Элен, я для тебя только режиссер. Этим и ограничатся наши отношения.
— Кирстен, прошу тебя, не говори так.
— Все кончено, Элен, — лицо Кирстен казалось очень бледным в отсветах уличных огней. — А теперь, если хочешь обсудить со мной что-нибудь касающееся твоей роли, я с удовольствием помогу тебе. Я думаю…
— Кирстен, выслушай меня…
— Нет, Элен, только по делу…
— Хорошо! Я скажу тебе, о чем мы говорили с Дэрмотом! Он хочет, чтобы я вышла за него замуж. Он умоляет меня, а я не знаю, что делать. Трудно представить себе, что мы составим счастливую пару, но разве я буду счастливее, если останусь одна?
Элен вдруг замолчала, и Кирстен почувствовала, как угасает ее обида.
— Но я ведь знаю, как он относится к тебе, — продолжала Элен, — знаю, что он и Диллис делают с тобой… Разве ты не понимаешь, как это все усложняет? Ты много для меня значишь, Кирсти, очень много, но я одинока. Я хочу, чтобы рядом со мной был мужчина, а Дэрмот — это все, на что я могу рассчитывать.
Отчаяние и безысходность, прозвучавшие в голосе Элен, поразили Кирстен.
— Элен, что с нами происходит? Кто, черт возьми, распоряжается нашими судьбами?
— Не спрашивай меня. Я знаю только одно: пока мы держимся друг за друга, мы выживем. А я всегда буду рядом с тобой, Кирсти. Клянусь. Но тебе нужен Лоренс, а мне — спутник жизни. — Элен заметила, как вздрогнула Кирстен при упоминании Лоренса. — Кирсти, посмотри на меня, пожалуйста — попросила она и, взяв Кирстен за подбородок, повернула ее лицо к себе. — Поговори со мной. Ради Бога, не держи все в себе. Мы же знаем, что произошло в прошлый раз, нельзя допустить, чтобы это случилось снова.
— Не допущу, — отрезала Кирстен, оттолкнув руку Элен. — Нам предстоит тяжелая ночь, придется снимать до рассвета.
— Кирсти, послушай меня, — продолжала Элен, цепляясь за ее плечо. — Я сама не понимаю, почему Лоренс так поступает, и что, черт возьми, он думает своей красивой дурацкой головой, но, поверь мне, дни Сейдж сочтены. Он хочет тебя, а не ее.
Слова Элен были целебным бальзамом для истерзанного сердца Кирстен, но когда в ней затеплился огонек надежды, она сказала:
— Я очень хотела бы верить тебе, Элен, но… — она сжала руками голову. — Боже мой, я уже не знаю, чему верить.
— Верь мне, Кирсти. Пожалуйста! Я сказала тебе правду о Дэрмоте. Я даже пыталась заставить Лоренса понять, что он чувствует к тебе, но он не смог. Я сделала это из эгоистических соображений. Если ты будешь счастлива с ним, то с пониманием отнесешься и к нашим отношениям с Дэрмотом. Разве ты не видишь, что все происходит потому…
— Мы прибыли, — перебила ее Кирстен. Машина выехала на дорогу, ведущую к Скаут-Айленд. — Отложим этот разговор. Нам предстоит очень трудная ночь.
— Скажи мне только одно, — Элен схватила Кирстен за руку, когда та открыла дверцу. — Ты поняла, что я сказала о Дэрмоте? Я хочу знать, есть ли надежда убедить тебя?
— Я все поняла, — ответила Кирстен, так и не зная, можно ли верить Элен. Пробираясь в кромешной тьме между фургончиками, она с грустью подумала, что не только Элен при необходимости способна сыграть любую роль, она, Кирстен, тоже умеет это делать, и сегодня это ей, несомненно, пригодится.
Открывая дверь своего фургончика, она бросила взгляд на тот, что занимал Лоренс. В окне она увидела его силуэт — он обнимал Анну, глядя на ее лицо, обращенное к нему. Ах, если бы они, подумала Кирстен, охваченная ревностью, снимали сегодня сцену гибели самой Анны Сейдж, а не ее героини Мойны О'Молли. Может, это и не вернуло бы ей Лоренса, но хоть помогло бы избавиться от жгучей ненависти, которую она испытывала к Анне.
ГЛАВА 23
Кирстен шла в темноте к прогалине, окруженной деревьями. Лучи яркого света, направленные вверх, пробивались сквозь густую листву. Колеблясь от ветра, ветви отбрасывали на сцену тени, постоянно менявшие очертания.
— Достаточно ли вырубили ветвей, чтобы камера проникала сквозь листву? — спросила Кирстен у Дэвида.
— Да. Подъемная платформа уже смонтирована. Можете подняться и посмотреть.