— Что замолчал? — Из-под покрывала Тина с любопытством разглядывала меня. — Думал, для окружающих это большой секрет?
— Ты вот что, поменьше тут языком то болтай! — Я опасливо огляделся по сторонам, не забывая сверяться со сканером Мака. — И вообще глупости все это, неправда и досужие вымыслы.
— Ага. — Расплылась она в улыбке. — Вымыслы. Ну да, ну да, девятилетний пацан возвращается из мясорубки войны, меняя радикально свой характер, берясь за ум, проводя экономические реформы, собирая армию, а попутно выгрызая шаг за шагом ступень за ступенью горизонты власти. Обычно именно так девятилетние мальчики и живут.
М-да. Конспиратор из меня еще тот, оказывается. Насупившись, попытался сделать вид, что я не я и морда не моя.
— Так, прекращаем вот это вот… — Я помахал в воздухе рукой. — Несешь ерунду всякую!
— Ага. — Она откровенно потешалась надо мной. — Так, может, на поверку ты еще древней меня будешь?
— Ладно, ладно прекращай! — Похоже, я покраснел. — Мы вообще-то о возвышенном говорим, о любви, вот!
— Ах, ну да! — Всплеснула она руками. — И как я бестолковая могла забыть?!
— Да что ты за язва-то такая? — Я встал, делая вид, что что-то ищу в мешке, на самом деле пытаясь просто собраться с мыслями. Интересно, это она одна сложила двоечки, получив четверочку в сумме, или все вокруг ходят да помалкивают? По идее, круглых дураков в моем окружении нет, а вот сэр Дако даже в курсе моих заигрываний с защитником с эльфийской стороны. Наверняка он тоже об этом думал, только вот почему на разговор не пошел? Ну да бог с ним, все равно правды не открою, они думают, что в барона вселилась чья-то душа, но это не так, не в барона, все гораздо сложней.
— Ну, так что, берешь в полюбовницы, господин барон, бедную девушку? — Ох, и тоски напустила в голос, хоть прямо сейчас садись рядом и плачь.
— Не спеши, вы, молодежь, что-то попривыкали, ни здравствуйте, ни до свидания, как кролики, встретились и сразу в постель. — Я стал неспешно развешивать возле костра промокшие вещи.
— М-да. — Покачала она задумчиво головой своим мыслям. — Значит, и вправду старый ты внутри, ворчишь не хуже деда на завалинке.
В наш импровизированный лагерь стала после обеда подтягиваться замковая детвора, так как каждый в округе знал, где меня искать, если я не в своем кабинете. Вещи к тому времени уже высохли, так что мы, соблюдая все правила приличия, просто устроили пикничок на фоне реки. С чем нам помогали постепенно подтягивающиеся ребята, которые принесли с собой нехитрую снедь. Вообще, конечно, пикничок не ахти какой, морозно, серо и уныло, но почему-то все равно как-то радостно на душе. То ли от весело пляшущих язычков костра, то ли от шума и гама детворы, или же просто в связи с тем, что голова не забита в этот момент заботами и роем мыслей. Просто сижу, просто слушаю и смотрю по сторонам.
Тина молчаливой тенью передвинулась за спину, вновь входя в роль молчаливого телохранителя. О ее принадлежности к роду вампиров здесь не знали, а вот как про одного из разведчиков легиона, ходившего в поход со мной, исполняя роль охраны, многие уже наслышаны. Для замковых девчат она была героиня, этакое живое воплощение Жанны д'Арк. Она и смотрелась соответственно. Полевая «афганка» с эмблемой легиона придавала ей суровости и строгости во всем ее молчаливом образе.
Что с ней делать и что ей сказать, я не знал. Обманывать, играя в чувства, не хотелось, а взаимности нет. Секс он, конечно, секс, но ведь может и вправду сердце зубами вырвать, мало ли что у нее на уме. Вообще странно это, как-то просто и без затей, не привык я к такому, или может быть просто, как в том анекдоте, дожил до той стадии, когда уже не боишься отказа женщин, а опасаешься, что они согласятся?
Да уж, дело это тонкое, независимо от того, как я в дальнейшем себя поведу. Так уж получилось от природы, что толстая шкура одиночества стала моей второй натурой, и пускать кого-то в свою жизнь без оглядки не в моих правилах.
Чай, костерок, детские шалости, так и дотянули до вечера неспешно, сворачивая лагерь и разбредаясь, разбившись по группкам. Ребятня убежала вперед, спеша на ужин, а я с Тиной немного отстал, так как тащил рюкзак и особенно не спешил погружаться в свои дела, оттягивая возвращение.
Человеческий крик, полный страха и отчаяния, услышали только мы. Где-то выше и левее из темнеющей чащи небольшой, уже голой рощицы. Там за спутанными ветвями высоких деревьев по идее проходит главная дорога, ведущая от Касприва до Лисьего замка, а уже от него до учебного корпуса легиона.