Его отец советской властью
Отправлен строить Беломор7,
Но парень, к счастью иль к несчастью,
С рожденья был, как лис, хитер.
«Быть раскулаченным — хочу ли?
Пускай в Сибирь везут других!..»
Сергей, неладное почуяв,
Взял и отрекся от родных.
И чтобы не трястись от страха,
Свое происхожденье скрыл:
«Из бедных я. Отец мой — пахарь»
Везде писал и говорил.
Пусть дом Крапивцевых просторный
Под склад колхозный отведен —
Все измениться может скоро,
А нет — и так не пропадем.
Не до Сергея людям было,
И сам Сергей был не дурак,
А время шло. Село забыло
О том, что в прошлом он — кулак.
Он руку жал тому, с кем прежде
Не пожелал бы в поле сесть,
Он, хоть дремучим был невеждой,
Знал: лучший путь к признанью — лесть.
Лесть — лишь для тех, кто чином выше,
С другими — мата не жалей:
«И те, и те меня услышат!» —
Довольный, руки трет Сергей.
Слова Хозяина — законы,
Народу — кнут, начальству — лесть,
И знал Сергей: его не тронут,
Пока враги другие есть.
5
Так стал наш прихвостень поэтом
И, не жалеючи чернил,
В стихах хвалил он Власть Советов,
Попов с буржуями — клеймил.
Нашел себя Сергей Крапивцев,
И надо выступить ему:
— Всех мироедов-кровопивцев —
Всех кулаков — на Колыму!..
6
И поднялась волна стальная
Во имя «пламенных идей».
— Они — враги! Мы твердо знаем! —
Кричал вдогонку ей Сергей.
Рыдают бабы. Дети плачут.
Крапивцев — им:
— Не зверь ведь я!
Мне жаль, но коль не раскулачу,
То сам поеду в лагеря!
Ну что ж, поедете вы вдаль —
На край земли, а то и дальше.
Конечно, мне вас, братцы, жаль.
Но теплого местечка — жальче.
7
Война. Пришел Хозяин новый,
Но как на старого похож:
Карает люто за полслова,
Не люб ему — так пропадешь.
Война. Сегодня каждый — воин:
На всех один он, трудный год,
И лишь Сережа наш спокоен —
Он и теперь не пропадет!
Что лучше: быть слугой фашистам
Иль коммунистом в землю лечь?
Крапивцев выбор сделал быстро
И партбилет свой кинул в печь.
Никто не даст куска задаром —
Крапивцев это знает сам,
В немецкий штаб — бегом, и с жаром
Про все, что знал, поведал там.
— Вон там жидов в подвале прячут,
Там — коммунисты, вся семья.
Рыдают бабы. Дети плачут.
Сергей доволен: «Ай да я!»
Надел он белую повязку8 —
И снова стала жизнь мила:
Хоть отбавляй хозяйской ласки,
Подачек с барского стола.
Поймал Сергей мальца Игната.
Поймал — и прямо в штаб погнал —
Пацан солдатскую гранату
На поле брани подобрал.
Игнат от страха еле дышит.
«Понес же черт меня гулять!
Остался дома бы.»
Вдруг слышит:
«Эршиссен» — значит, расстрелять.
Лепечет он:
— Невиноватый.
Я только по полю бежал,
А тут — гляжу: ничья граната.
Взрывать не стал бы.
Так держал.
— Да верю я: бежал, держал.
Но песня твоя спета, мальчик!
Быть может, мне тебя и жаль,
Но теплого местечка — жальче.
9
Дурак пусть прет на пулеметы,
Ползет на брюхе под огнем,
А он, Крапивцев, без заботы
Живет все лучше с каждым днем.
Особой храбрости не нужно,
Чтоб мирных граждан убивать.
Ах, до чего ж на безоружных
Приятно дуло наставлять!..
— Пусть я боев не слышал даже, —
Хвалился он перед женой, —
Да о войне вам кто расскажет:
Героя труп иль я, живой?..
10
Но вот господ немецких стали
Теснить советские войска.
Жена в тревоге:
— Не беда ли?
Сергей:
— И впрямь беда близка.
Удача: встретил он солдата,
Идущего лесной тропой.
— Здорово, брат! Идешь куда ты?
— Здорово! В Зорино, домой.
Лежал я в госпитале долго,
Теперь иду к семье своей,
Да перепутал, вишь, дорогу.
— Я помогу, — сказал Сергей.
Тебя как звать? Меня — Сергеем.
Пойдем, до дома провожу —
Вдвоем дорога веселее.
Я путь короткий покажу!..