— Бедняжка! — вырвалось у Артема.
Придя домой, Артем посадил ящерку греться у камина и поделился с ней ужином. Он сидел в своем кресле и радовался тому, что помог этому симпатичному созданию. Создание тоже радовалось и, хотя дождь кончился, не спешила покидать уютный дом и его гостеприимного хозяина.
— Можно, я у тебя чуть-чуть поживу? Денек-другой, не больше. Я не буду стеснять тебя, мой друг.
Артема не пришлось долго уговаривать.
— Конечно, конечно! Живи на здоровье! Как тебя зовут?
Ящерка, подумав, ответила:
— Ты назвал меня Бедняжкой — что ж, можешь и дальше меня так называть. Не возражаю.
Так Бедняжка остался жить у Артема. Он прожил у него и денек, и другой, и 365-й. За это время он значительно вырос и теперь был размером с хорошую собаку. Вместе с ним росли и его потребности. Он стал разборчивым, даже капризным, постоянно требовал подарков, но это нисколько не смущало Артема. Тот во всем стремился угодить своему подопечному. Когда друзья и соседи говорили ему, что вовсе не обязательно так баловать ящерицу, он сердился и упрекал их в бессердечии. От него отстали, а ящерица все росла.
Однажды Артем, вернувшись с работы, увидел, что его питомец встал на задние лапы. Не успел он удивиться, как Бедняжка приветствовал его такими словами:
— Плоховато ты меня кормишь! Мне необходимо более дорогое питание!
— Чего же ты хочешь?
— Бифштексов хочу, свиных отбивных, колбасы докторской,
— Бедняжка принялся загибать пальцы, — да, и про шашлыки не забудь!
Артем тотчас же отправился на базар за мясом. Угождать Бедняжке с каждым днем становилось все сложнее. Капризы ящера начинали попахивать откровенным самодурством, он придирался к любому пустяку, становясь все более несдержанным и грубым. Бедняжка позволял себе мерзкие шутки, а когда замечал, что Артема они коробят,
начинал дико и неистово хохотать. В его поведении не осталось и тени прежней заискивающей вежливости. Все вещи Артема — и даже его любимое кресло — обрели теперь нового хозяина, который ни в росте, ни в весе не уступал прежнему.
— Это мое место! — запротестовал наконец Артем и попытался согнать с кресла потучневшую тварь, но холодная когтистая лапа преградила ему путь, а чешуйчатая морда расплылась в омерзительной ухмылке.
— Ты почему мой указ не выполняешь? — неожиданно спросил Бедняжка, — не уважаешь меня?
У Артема пересохло в горле.
— Какой указ
— А вон там висит! — и огромный, острый, как нож, коготь указал в сторону двери, — не видел, что ли?
Ошеломленный Артем прочитал:
УКАЗ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА ИМПЕРАТОРА БЕДНЯЖКИ ПЕРВОГО
Смерд Артем, входя в покои Его Величества, обязан петь или танцевать (в зависимости от того, что пожелает Его Величество).
— Танцуй! — прогремел властный голос, — Танго!
Артему пришлось повиноваться воле «Его Величества». Вскоре он уже не мог входить в дом и выходить оттуда, не спросив разрешения Бедняжки.
А тот теперь хозяйничал не только в доме своего благодетеля (этот дом он давно считал своим), но и на улице. Он без всякого стеснения ломал соседские заборы, топтал огороды, поедал домашних животных. Люди, всегда относившиеся к Артему с уважением, теперь проклинали его.
— Вырастил дракона на нашу погибель!.., — повторяли они сквозь слезы, глядя на кровавые кости, оставшиеся от их коров и лошадей, — этак и до нас доберется чудище проклятое!..
Обвиняя Артема, они были правы. Маленькая безобидная ящерка не превратилась бы в кровожадного монстра ростом с автобус, если бы Артем не исполнял любую его прихоть, даже самую нелепую, если бы не баловал бесконечными подарками и не прощал самых дерзких и отвратительных поступков. Самое ничтожное пресмыкающееся, если потакать ему во всем, неминуемо превращается в дракона. Так произошло и с Бедняжкой.
А когда один за другим стали пропадать люди, в городе началась настоящая паника. За считанные дни в нем не осталось ни одной живой души, кроме Артема и его чудовищного подопечного.
— Есть хочу! — громоподобным басом нудил дракон, — Гони поросенка молочного! На худой конец, свиную тушенку!
— Так нет ничего, Бедняжка!
Но как объяснить это огромному голодному дракону, который давно забыл о существовании слова «нет»? Монстр ничего не желал слышать. «Хочу» — и точка. А остальное ему трын-трава.
Сейчас он хотел есть, и напрасно Артем, обыскавший все вокруг в поисках хоть какой-то еды, убеждал его, что в городе нет ни одного куска мяса, ни одной крошки хлеба, не говоря уже о поросятах и консервах.