Ощутив холодную сталь в теле, Син застыл. Чужое остриё упиралось в живот. Рукоять стояла на земле. И никто не держал меча. Но движение атаки заставило напороться на его остриё… Тяжело дыша, юноша взялся за лезвие и вытащил его из тела. Схватился ладонью за ткань рубахи, скрутил, чтобы удержать кровь и внутренности. Неуверенно стоя, оперся клинком о камни.
— Плохо, — констатировал Кан. — Никуда не годится! Нужно тренироваться. Ты слишком рано решил, что готов! Пока не будешь уверен, вызов мне не бросай.
— Повернись и дерись! — крикнул Син. Срывающийся голос даже самому показался отчаянно-смешным.
Кан не засмеялся.
— Иди в дом. Я не дерусь с детьми. Подрасти и научись держаться за меч!
— Защищайся! — Син тяжело поднял меч. Почувствовал, как движение выплеснуло на ладонь жаркую влагу.
— Иди в дом. Или истечёшь здесь.
— Защищайся… — стремительно бледнея, повторил Син и ринулся на противника.
Враг оказался невероятно близок. Сквозь туман юноша успел увидеть, как покидает его ослабевшие ладони меч и как руки врага принимают в объятье его рушащееся тело.
— Убери!
— Не дергайся…
— Убери это! Не нужно!
— Хочешь зубы покрошить или язык прокусить? Зажми во рту!
— Убери!..
— Как хочешь…
— Ааа!.. Дерьмо…
— Ничего. Рану прижгли. Буду шить — будет легче.
— Да чтоб тебя крысы сожрали!.. Старый осёл!.. Понос блудницы!.. Гангрена мочённая!..
— А ты быстро учишься… Слова-то какие нашёл — заслушаешься…
— Я тебя убью!
— Сначала научишься это делать…. А потом — придёшь и убьёшь…
— Уйди, сделай милость…
Кан усмехнулся и, подхватив запятнанную тряпицу с иглами и нитками, вышел из дома. Постоял в проёме, ласково щурясь на заходящее солнце. Достал из-под крыльца глиняную бутылочку. Глотнул. Задумчиво вгляделся в горное ущелье… И молодецки зашвырнул кувшинчик в пропасть. Усмехнулся болезненно. Тронул старый шрам на пол-лица. И прошептал незримому присутствию:
— Уходи спокойно, наставник Пат. Я присмотрю за ним…
Меч не слушался руки. Трудно заживающая рана не давала покоя. Вот и получалось, что вместо уверенного короткого свиста раздавалось долгое шипение. Лезвие врубалось в стволы, подсекая тонкие деревца, но удовлетворения это не доставляло.
Восходящее солнце запятнало бликами трепещущие листья со всхлипом падающих лип.
— Рано.
Син поднял лицо. Конечно же — кровный враг сидел на большой ветви ближайшего дерева и разглядывал его сверху вниз. Чёрный костюм для ночной разведки и едва приметный запах дыма и крови…
— Надо, чтобы раны поджили! — наставительно произнёс он и спрыгнул вниз.
Разъярённый юноша только стиснул зубы.
— Смотри, как это делается! — усмехнулся Кан и вытянул из-за спины клинок.
Мгновение — и меч загудел в пространстве, выписывая смертоносные петли. Загуляло тело мастера, став продолжением меча, его балансиром в водовороте пространства. Тонко взвизгнули ближайшие деревца. И полетели вниз, как стояли, верхушками в зенит. Воткнулись влажными косыми срезами в землю. Пошатнулись. Упали. Одновременно.
— Вот так надо! — удовлетворённо кивнул Кан, бросая меч обратно в ножны. И, уже не отвлекаясь, двинулся по тропе наверх — к дому. Из-под пояса часто закапало красным. Кровь в пыли сворачивалась в крупные шарики. Побежала по дорожке вниз, к ногам юноши.
Син не задумывался ни на мгновение. Выхватив меч, в два шага оказался за спиной неторопливого мастера. Взмахнул. Кан обернулся с выпадом. До того, как руки юноши опустили клинок. И нож уверенно направил под сердце атакующего. Син замер, не решаясь двинуться.
— Ты ещё не готов! — поморщился Кан и тут же усмехнулся — Но ты пробуй-пробуй! Однажды сможешь.
И, неприметным движением скрыв клинок в рукаве, отвернулся.
— Не так! Кисть доверни, а спину выпрями!
— Я и так уже чуть руку не вывихиваю!
— А я говорю — доверни! Бестолочь!
Суровая оплеуха заставила Сина ткнуться лбом в гарду. Одёрнувшись, юноша процедил изощрённое ругательство. Кан удовлетворённо хмыкнул и почесал шрам на щеке:
— Что сказал-то? Не слышу!
— Сказал — «да, мастер».
— А… Кисть доверни.
— Да, мастер.
— Вот так!
Кан усмехнулся, покивал новой технике ученика и, заложив руки за спину, двинулся к домику. С тихим свистом летящий дротик он поймал, не оборачиваясь — на звук. Скользнул в сторону и схватил смертоносное оружие у самого уха.