— Арестуйте леди Зарину! — отчеканил мой муж, сдвинув брови и сурово уставившись на экономку. — Она обвиняется в халатном отношении к своим обязанностям, из-за чего чуть не произошло убийство!
Я с открытым ртом наблюдала за этим представлением, не решаясь вставить хоть слово. Значит, все-таки эта женщина имела отношение к моему отравлению! И про компот она сказала не просто так!
— Я… не понимаю, о чем вы говорите, Ваша Светлость! — пролепетала Зарина, озираясь. — Что-то случилось? О каком убийстве вы говорите?
— Не нужно притворяться, леди! — отрезал герцог. — Грег нашел следы вашей племянницы, которая приходила вчера помогать вам! Но вы не представили сегодня ее леди Эвелине! И что-то мне подсказывает, что именно она и приходила к моей жене с ужином!
— Но у меня нет племянницы, Ваша Светлость! — вскричала экономка, заламывая руки. — Это какая-то ошибка! Прошу вас! Умоляю! Выслушайте меня!
— В полицейском участке вас внимательно выслушают! — с этими словами охрана подхватила женщину за руки и вывела из комнаты.
Все это время я молчала, переваривая то, чему свидетелем стала только что. Мне показалось, что женщина была искренней, заявляя, что не имеет отношения к этому преступлению. Хотя про компот она и первой высказалась, но ведь официального подтверждения тому, что яд был в компоте, еще не было! Поэтому я решилась вступиться за экономку. Как только Густав повернулся ко мне, выпроводив всех из комнаты, я проговорила:
— Ваша Светлость, могу я вас попросить?
— О чем? — вскинул мужчина задумчивый взгляд.
— Вы не могли бы ввести меня в курс дела, рассказать, что вы разузнали?
Герцог пару секунд внимательно изучал меня, а потом решительно придвинул кресло к кровати и, усевшись в него, начал говорить:
— Я не хотел вас нагружать этими проблемами, но… Вы имеете право знать, Эвелина.
— Прежде всего, Ваша Светлость, ответьте мне на вопрос, где был яд? В компоте? — поспешила я для себя выяснить.
— Нет, почему вы так решили? — удивился мужчина.
У меня словно гора с плеч упала.
— А где же тогда?
— В соусе, с которым подали курицу. Но почему вы спросили про компот, Эвелина? — настоял герцог на ответе.
— Понимаете, мне кажется, что леди Зарина не имеет отношения к покушению на меня, — вновь пропустила я вопрос мимо ушей. — Она-то как раз была уверена, что отравленным был компот!
— С чего вы так решили? Неужели леди Зарина вам сама призналась? — опешил Его Светлость.
И я рассказала про короткий разговор между мной и экономкой.
— Поэтому я уверена, что она не виновата! — с жаром повторила я.
— Вероятно, вы меня не совсем поняли, — мягко возразил мужчина. — Я говорил не о ее прямом участии в этом преступлении. Вчера она не проследила за тем, как вас кормили ужином, хотя я напрямую озвучил свою волю. Она же, вместо того чтобы сопроводить вас в столовую, лишь прислала служанку и даже не поднялась с ней, чтобы помочь вам!
— Но я сама не захотела… — начала было я оправдывать женщину, но, увидев нахмуренные брови мужа, прикусила язык.
— Эвелина, есть жесткие правила, которых должна придерживаться прислуга. Со временем вы их изучите и сами будете требовать их исполнения от обслуживающего персонала. Не думаю, что чрезмерное панибратство со служанками и лакеями поднимет вашу значимость в их глазах. Скорее, потеряете даже те крохи уважения, которые вам полагаются по умолчанию.
— По умолчанию?
— Как моей законной супруге и дочери уважаемых родителей.
Эти слова неприятно резанули по ушам и сердцу, выбив обидные слезы, но я быстро справилась с чувствами и, спрятав их поглубже, холодно выдала:
— Я учту это, Ваша Светлость!
— Будьте любезны! — так же холодно ответил герцог и, вскочив с кресла, разгневанный вышел из комнаты.
Вот и поговорили…
Глава 25
За всеми этими хлопотами и проблемами про меня, кажется, совсем забыли. Уже подходило время обеда, а у меня еще крошки во рту не было. В комнату никто не заходил, а сама подозвать кого-либо я пока не умела.
Когда в очередной раз в животе противно заурчало, меня внезапно охватил гнев. Да что они себе позволяют?! Меня что, в камеру на голодный паек посадили? За какие такие грехи меня тут морят голодом? Не скажу, что я люблю поесть и предаюсь чревоугодию, но на такую бессрочную диету я не подписывалась!
Оглянулась по сторонам и заметила в углу то самое кресло, в котором меня возили во дворец короля. До него не меньше двух метров, так что дотянуться никак не смогу. О том, чтобы попытаться доползти, и речи быть не может. Помнится, в предыдущий раз, когда настоящая Эвелина решилась на этот подвиг, дело закончилось крайне плачевно!